— Лева, прошу тебя, не сердись! — зашептала жена, увлекая Гурова в дальний угол гостиной. — Я не могла им отказать, понимаешь? Такое горе! Как откажешь? Ведь ты не станешь сердиться на свою любимую жену?
Мария говорила быстро, торопясь сгладить ситуацию. А Лев начал догадываться, кем являются те, кто сидит у него на кухне в неурочное время.
— Так это не твои коллеги по театру? — протянул он.
— Не совсем, — призналась Мария. — Послушай, неудобно оставлять их там надолго одних. Ты сейчас сам все поймешь. Только обещай не сердиться.
— А ликер?
— Он в кухонном шкафу, — спокойно сообщила Мария. — И всегда был там. Не думаешь же ты, что твоя жена станет прятать элитный алкоголь в нижнем белье?
Брови ее иронично изогнулись, и Гуров не удержался от ответной улыбки:
— Зачем же ты сказала это гостям?
— Мне показалось, будет невежливо, если я вытащу тебя из кухни без весомого предлога, — хихикнула Мария. — А так все выглядит вполне невинно.
— Кроме того, что вернемся мы без бутылки, — заметил Лев.
— Ничего, актрисам свойственно забываться. Особенно относительно хозяйственных дел. Мы ведь априори должны быть белоручками.
Мария первой вошла на кухню. Радостно улыбаясь, она кинулась к угловому шкафчику, распахнула дверцы и восторженно воскликнула, будто бросала реплику партнеру по сцене:
— Дорогой, ты, как всегда, оказался прав! Вот он, ликер! Представляете, совсем забыла, куда его поставила, — щебетала она, обращаясь к гостям. — Хорошо, у Левы память получше моей.
Гуров не стал дожидаться конца сцены. Он сел на привычное место, откупорил бутылку водки и наполнил три стопки. Мария к тому времени успела занять место возле него и уже протягивала ликерную бутылку.
Первую рюмку подняли неуверенно. Чокнулись без тоста, хотя Мария и пыталась что-то сказать. Лица присутствующих не располагали к воодушевляющим речам. Напряженное ожидание, написанное на них, портило картину. Так обычно выглядят родственники, скорбящие о безвременной кончине любимого дедушки. Причем дед их лежит в соседней комнате. Отставив стопку в сторону, Лев подцепил кусочек селедки, отправил ее в рот. Остальные к еде не притронулись.
— Дорогой, положить тебе картошечки? Она еще в духовке. Не стали вынимать, чтобы не остыла. — От былого энтузиазма Марии не осталось и следа, она уныло смотрела на мужа.
Гуров кивнул и протянул тарелку. Тарелка наполнялась, присутствующие молчали. Он добавил к картошке куриное крылышко и приступил к трапезе. Гнетущая тишина раздражала, но голод диктовал свои правила. Расправившись с картошкой, Лев снова наполнил стопки. И на этот раз выпили без тоста, правда, закусывать начали. Мария внесла свою лепту, попытавшись завязать непринужденный разговор.