Полено в камине треснуло, разбросав вокруг сноп искр. Люк ослабил узел галстука. В комнате было невыносимо жарко.
— Нет, я этого не говорил, — сказал он. — Это было бы неправдой.
— Вы такой ярый поборник правды?
— Да. — Не видя смысла в продолжении беседы, Люк встал. — Простите, что ничего не получилось.
— И вы меня простите. — Джо смотрел в огонь.
Выйдя из дома, Люк снял галстук и жадно вдохнул прохладный вечерний воздух. Слава Богу, все кончилось — он не выдержал бы дольше в этой парилке у Джо.
Сунув галстук в карман, он направился к «рейнджеру».
Тяжелые металлические ворота оказались закрыты. В тот момент, когда Люк открывал их, он заметил странную тень под одним из высоких кедров у самого въезда в усадьбу. Он подождал, и тень двинулась к нему, превратившись в стройную женщину.
— Привет, Люк, — сказала Оливия. — Я жду тебя. Ты поговорил с папой?
Люк прикрыл глаза. О Боже, только не сейчас, когда он уже почувствовал себя в безопасности. Он провел ладонью по лбу и вновь открыл глаза.
— Удивлен? — услышал он ее голос.
— Да, — произнес он, приходя в себя. — Удивлен. Я думал, ты достаточно умна, чтобы понять, когда все действительно кончилось.
— Но это было бы глупо. — Ее глубокий голос струился, как мед. — Почему я должна смириться с утратой единственного мужчины, которого на самом деле хочу?
— Пути назад нет, Оливия.
Ему показалось, что она перестала дышать. Потом она кивнула и тихо сказала:
— Да. Теперь я это вижу. Не мог бы ты сделать еще одну, последнюю, вещь для меня, Люк?
— Смотря чего ты хочешь.
— Да, конечно. Пожалуйста… пожалуйста, поцелуй меня на прощание.
Это была ее последняя надежда. Если Люк поцелует ее, зная, что это в последний раз, а потом уйдет не оглядываясь, ей придется признать, что это конец. Но если он не сможет — тогда, значит, еще остается шанс.
— Люк, — Оливия подняла лицо, надеясь, что он увидит соблазнительный изгиб ее губ в неверном свете луны, — пожалуйста.
Люк пожал плечами:
— Зачем? Что это даст?
— На память. — Она откинула назад волосы жестом искусительницы.
Люк шагнул к ней, поколебавшись, взял ее лицо в ладони, наклонился и прикоснулся губами к ее губам.
Поцелуй был легким, невесомым, как касание крыльев мотылька. Но все внутри ее тела напряглось, и внизу живота появилась тяжесть, как происходило всегда, когда Люк прикасался к ней.
Она попыталась придвинуться ближе, но он тут же отпустил ее и сделал шаг назад.
Нет! Он не должен оставлять ее. Только не так.
— Это не поцелуй, — прошептала она. — Я имела в виду настоящий.
Он возвышался над ней, огромный, подобный черному великану в лунном свете, и ей вдруг показалось, что он откажется. Затем она почувствовала его пальцы на своей щеке.