- Пожалуйста, - разрешил доктор.
Они вместе направились к старшей сестре, которая хранила у себя в кладовой одежду и вещи Игоря.
Действительно, одежда пришла в полную негодность, с трудом можно было узнать в этих рваных тряпках куртку и брюки.
- А вот это было у вас в карманах, - сказала Медсестра, выкладывая на стол из картонной коробочки потерявший форму бумажник, разбитые часы "Ролекс" и связку ключей.
- В бумажнике четыре пятидесятидолларовые купюры, - добавила медсестра. Только она сильно размокли, и вряд ли вам их где-нибудь обменяют. Если только в Таллине, в Центральном банке. Ключи, наверное, от вашего дома.
Она тоже, как и все другие, с жалостью смотрела на Игоря. Ему был невыносим ее взгляд. Но ничего нельзя было поделать. В нынешнем положении он и вправду мог рассчитывать только на жалость.
- Можно я заберу вещи с собой в палату? - спросил он.
Медсестра взглянула на доктора, тот кивнул седой массивной головой.
- И еще одна просьба, доктор, - решился Игорь. - Я вспомнил одно имя. Мне кажется, что я знаком с этим человеком. И хотел бы ему позвонить. Можно мне это сделать?
- И куда же вы собираетесь звонить? - поинтересовался Иван Яковлевич. - Вы помните номер телефона?
В его глазах впервые мелькнуло подозрение. Говорил же ему полицейский, что этот человек - темная лошадка и вполне может прикидываться непомнящим.
Раньше доктор этому не верил, а теперь, после странных просьб Игоря, вдруг решил, что такой вариант не исключен. Этот человек с изуродованным лицом, похоже, попал в страшную передрягу и теперь может намеренно скрываться.
- Я не помню номер телефона, - ответив Игорь. - Но могу узнать в справочной. Имя-то я помню. Можно я позвоню из вашего кабинета? Я не могу ведь выйти на улицу, да и денег у меня нет. Вот только эти испорченные доллары. - Он неловко улыбнулся.
- Ну пойдемте, позвоните, - согласился доктор, направляясь к своему кабинету.
Он твердо решил, что не оставит пациента одного в кабинете, Иван Яковлевич хотел быть свидетелем его разговора. Если человек уже месяц твердит, что ничего не помнит о себе, а потом вдруг делает такие странные заявления, то следует обратить на этот факт внимание.
"Надо завтра же рассказать полицейскому о непонятных просьбах больного", сказал себе Иван Яковлевич.
Он не любил полицейских, да и следователь этот ему не нравился, но он считал себя обязанным помогать им при выполнении служебного долга.
Игорь действительно не помнил номер телефона, куда собирался звонить. Поэтому он сел за докторский стол и, соединившись с Таллином, попросил дать ему по справочной номер телефона Андреса Леммика, шестидесятого года рождения, живущего где-то в районе Мустамяэ.