– Конечно, – ответила она встревоженно. – У нас есть график. Он должен следовать ему, иначе начинает волноваться и становится слишком эмоциональным.
Они прошли по коричневому ковру в кухню, окрашенную в желтый цвет. Деревянная дверь вела в подвал. Сьюзи неспешно направилась вперед и коснулась деревянных перил.
Подвал выглядел темным и довольно странным. Он освещался лишь парой лампочек, свисавших с потолка, а на полу был расстелен черный ковер. Повсюду виднелись модели различных планет. Их было так много, что Эйвери потребовалось какое-то время прежде, чем она поняла, что они изображали Млечный Путь, а также другие галактики и звезды. Там также находились белые и синие ватные шары, которые вместе образовывали кластеры газообразных молекул. Стены были окрашены в черный цвет и усыпаны звездами. На них также были нарисованы другие галактики и планеты. В помещении располагались кровать, стол и книжные полки, но вся эта мебель была незаметна, по сравнению с неистовой картиной Вселенной, которая заполонила всю комнату.
– О, Господи, – прошептал Рамирес, положив руку на пистолет.
На полу сидел молодой человек с фонариком в руках. Он был полностью погружен в чтение какой-то книги. Даже в сидячем положении он казался очень высоким и худым. Грязные черные волосы были точно такими же, как и на полицейском снимке. Он был одет в старую белую футболку и черные спортивные штаны, благодаря чему его нижняя часть тела буквально сливалась с ковром. Эйвери попыталась отыскать его обувь, чтобы сравнить размер.
– Джонни, – позвала его мать. – У тебя гости.
Фонарик слегка сдвинулся и он перевернул страницу.
– Джонни, они из полиции. Ты делал что-то плохое в последнее время?
Внезапно его тело издало какой-то хруст. Книга и фонарик упали на пол, а руки, казалось, вкрутились друг в друга.
– Я ничего не делал! – невнятно ответил он. – Ничего. Ничего!
– Джонни, все хорошо, – ласково произнесла его мать и подошла к нему. – Все хорошо, милый. Они просто хотят поговорить с тобой.
Делюка расскачивался, сидя на том же месте. Мать обняла его за плечи.
– Все хорошо, – повторяла она. – Все хорошо.
– Что они хотят от меня!? – закричал он тем же нечленораздельным голосом.
«Он болен», – подумала Эйвери.
– Всего пару вопросов, – ответила мать и махнула им рукой. – Вы можете подойти ближе, он в порядке. Он просто не привык к посторонним.
Эйвери присела рядом и взглянула на обувь.
«Десять с половиной или одиннадцать, – поняла она. – Вполне подходит».
Делюка расскачивался взад и вперед. Его руки оставались сжатыми, а губы расстянулись в усмешке.