– Мне лично совершенно не нужна уборка, потому что я точно знаю, что кроме меня здесь никого не бывает.
Я понимала, что переступила границу дозволенного. Вообще-то мне не было разрешено разговаривать ни с кем в этом здании. Женщина ничего не ответила и даже не взглянула на меня.
Я не стала ждать, когда девушка за стойкой окликнет меня, и сама подошла к ней. То, что я получила от нее, было таким же бессмысленным, как и большинство вещей в моей жизни, тем более что она все равно улыбнулась, и я была ей за это очень признательна.
– О, какая красота! Как я рада именно сегодня получить такие цветы!
Больше задерживаться я не могла. Ирония – дочь бессмысленности. Видимо, она – просто способ выживания. Я подумала о Юдифи. У каждого из нас есть своя стратегия выживания. Девушка рассмеялась, как мне показалось, от души, по достоинству оценив мою иронию. Я решила отправиться прямо домой. Причем вместе с цветами.
– Постойте, – услышала я сзади мужской голос.
Я обернулась, и вращающаяся дверь немилосердно ударила меня в спину. Кто-то сзади тяжело вздохнул. Да, они потеряли несколько драгоценных секунд своей жизни из-за того, что дверь ненадолго остановилась.
Вместе со мной из двери выскользнул Кристоф вместе с каким-то другим мужчиной. Я с удовольствием вдохнула свежий воздух. Теперь можно начинать игру.
– Как ваши дела? Простите, но я вовсе не хотел вас напугать.
Кристоф провел ладонью по волосам.
– Хорошо… спасибо.
Мужчины перебросились несколькими словами, попрощались, и второй мужчина протянул мне руку. Я нарушила правила этикета и пожала протянутую руку. Он повернулся и зашагал по улице.
– Что будет сейчас делать девушка с цветами?
– Девушка с цветами сейчас поедет домой.
– Может быть, по чашке кофе перед поездкой?
– Нет, спасибо.
– Вы работаете в «Ареве»?
– Да.
– И кем, если не секрет?
– Менеджером по продажам.
– О’кей…
– Вы тоже здесь работаете?
Кристоф покачал головой.
– Нет, я работаю точно напротив, в «Капджемини».
Я кивнула.
– И вы любите цветы?
Я не смогла удержаться от смеха. Его юмор хорошо гармонировал с моей иронией.
– Да, очень.
– И что вы с ними делаете?
– Кладу их на могилы, если не дарю статуям известных писателей.
Он от души рассмеялся, думая, что я шучу, а я тоже рассмеялась, потому что это была правда.
– И если вы не отдаете их мне, добавил бы я. Следовательно, вы – вестница мертвых, это звучит очень приятно, просто ласкает слух. Я уж и не знаю, решусь ли я теперь переходить улицы. Вдруг меня переедет автомобиль.
Одуряющая жара располагала к окончанию разговора.
– Может быть, по стаканчику прохладительного вместо кофе?