По вечерам здесь поют песни. Знаешь, интересно, поют одни бабы. Мужики только слушают, сидят на завалинке, курят папиросы и слушают… Очень сосредоточенно слушают, будто работают… А до войны, мама говорила, и мужики пели… Аришка очень смешно выводит: «Летят утки и два гуся», слух у нее хороший, но я ни за что не буду заставлять ее учиться музыке. Это должно быть в человеке заложено - как жажда. Если она сама будет просить - тогда отдадим ее в школу… И потом, пианино поставить некуда… Если мы еще пианино поставим - придется нам самим в палатке, на улице, жить… Не ругайся в исполкоме: сколько уже терпели, теперь, наверное, недолго осталось… А вообще, была б моя воля и не окажись я твоей «подкаблучной женой», переехали бы мы в деревню, право слово… Наш участковый, дядя Прохор, так хорошо живет - ездит себе на лошади и нюхает воздух - где самогон пьют… Сирень цветет вовсю: деревня в белой кипени; рано утром выйдешь на крыльцо - туман еще лежит над рекой, и даже не верится, что это все правда… Ты заметил, когда очень красиво и хорошо, люди обычно говорят - «как в сказке».
Ой, приезжай, пожалуйста, скорее! Целуем тебя. А это тебе рисует Аришка: красную рыбу с белыми глазами, грозу и дождь. Целую. Маша».
- Послушай, Г-галка, - сказал Садчиков, - у нас все-таки нелепые законы.
- Это что-то новое у тебя, - сказала Галина Васильевна, - откуда такая оппозиционность?
- Нет, п-правда, - повторил Садчиков. - Мне сорок три, а уже пора на пенсию. За шестнадцать лет я в-выработался, как за пятьдес-сят.
- Напиши в правительство.
- Очень хорошая идея, - усмехнулся Садчиков, - там все ж-ждут моего письма, как манны небесной. Дети спят?
- Конечно. У Леночки болит горло, я боюсь, как бы она не заразила Никитку. Говорят, у нас во дворе ангина и коклюш.
- Да? Черт, п-плохо.
- У тебя прелестная реакция на мои сообщения, - заметила Галина Васильевна, - я завидую твоему спокойствию.
- Зависть - черное чувство, оно п-портит человека, - улыбнулся он.
- Не одно оно.
- Тоже верно. Слушай, у меня есть к-крахмальные рубашки?
- Ты сегодня совсем не похож на себя. Сначала пенсия, потом крахмальные рубашки. Где логика?
- Я ее оставляю на Петровке, в с-сейфе. Без нее мне легче дышится. Это довольно каверзная штука - логика.
- У тебя плохое настроение? Что-нибудь стряслось на работе?
- Да нет, ничего особенного.
Галина Васильевна отошла к шкафу и стала перебирать ящик с бельем.
- Бедный мой Садчиков! - сказала она, вздохнув. - У тебя нет крахмальных рубашек.
- Плохо. Вообще мне надо купить несколько крахмальных рубашек.