- Что ты взъелся? Я про тебя тоже знаю…
- Я сам про себя ничего не знаю. Давай греби отсюда, греби.
- Дай пожрать-то.
- Не будет тебе здесь жратвы.
- Мне ехать не на чем.
- Пешком топай. Или динамо крути - это твоя специальность.
- Погоди, Саш, давай по-душевному лучше поговорим. Ты сразу не кипятись только. Ты мне объясни все толком.
- «Толком»… Я больше тебя жить хочу, понял? Я глупость не сделаю, не думай. Я семь раз взвешу, один раз отрежу. И если тебя зову, так будь спокоен - значит, все у меня проверено, значит, все как надо будет. Люди трусы. Видят, как жулик в карман лезет, - отвернутся, потому что за свою шкуру дрожат. А если пистолет в рыло - он потечет вовсе, понял? Сколько надо, чтобы взять деньги? Две минуты. И машина у подъезда. С другим номером. Двадцать тысяч на четверых. Шоферу - кусок и нам по пятерке.
- А остальные куда? - быстро подсчитав, спросил Чита.
- В Дом ребенка, - ответил Сударь и засмеялся.
Он продолжал смеяться и тогда, когда ушли Надя и Чита. Смеясь, он подошел к тумбочке, на которой стоял телевизор, открыл дверцы и достал наркотик. После этого он еще несколько минут смеялся, а потом, тяжело вздохнув, лег на тахту и закрыл глаза. Полежав минуты три с закрытыми глазами, он сел к телефону и стал ждать звонка. Ровно в семь к нему позвонили. Перед тем как снять трубку, Сударь вытер вспотевшие ладони о лацкан пиджака и внимательно их осмотрел. Ладони были неестественного цвета.
«Завтра к гомеопату пойду, - подумал Сударь, - пусть пилюли пропишет».
Сударь снял трубку.
- Сань? - спросил глуховатый сильный голос. - Это ты, что ль?
- Да.
- Ну здравствуй. Как чувствуешь себя? Товар ничего?
- Марафет, что ли?
- Ишь пижон-то. Наркотик марафетом называешь… Смотри только слишком не шали.
- Я знаю норму, Прохор.
- Меня повидать не надо еще тебе, а? Не стыдно, а? Если стыдно - ты скажи, я пойму, я добрый. Это вы, молодежь, стыд забыли, а мы, старики, совестливые.
Сударь засмеялся и сказал:
- Стыдно.
- Гуще смейся, а то, слышится мне, притворяешься ты вроде.
- Честно.
- Ну тогда хорошо, миленький, тогда я не волнуюся…
- Не волнуйся.
- У меня за тебя по утрам сердце болит, Сань, все думаю про тебя, думаю… Жалею я тебя…
- Пожалел волк кобылу…
- Ну а когда повидаемся-то, Сань? - тоненько посмеявшись словам Сударя, спросил Прохор.
- Завтра. В девять. У «Форума».
- А это чего такое, «Форум»-то?
- Кино.
- А… А я думал, кинотеатр…
Сударь сказал:
- Шутник ты, Прохор, - и положил трубку.
Назавтра в девять вечера Прохор передал Сударю еще два грамма наркотика и «дал наводку» на скупку по Средне-Самсоньевскому переулку. В тот же вечер Сударь поехал к шоферу Виктору Ганкину, вызвал его тонким свистом и условился о встрече. А потом, купив в магазине две бутылки коньяку, отправился к Чите.