– Может быть. Если все не пойдет вразнос, – произношу я с благодарностью.
Мейв сворачивает на нашу улицу, и сердце у меня падает при виде белых телефургонов перед нашим домом. Похоже, что в схватку вступили «Унивижн» и «Телемундо», а это наверняка выведет папу из себя. Он никак не может добиться от них позитива о своей компании, но на это они тут же явились.
Мы паркуемся за машинами наших родителей, и едва я успеваю открыть дверь, как в лицо мне лезет с полдюжины микрофонов. Я проталкиваюсь мимо них, встречаю Мейв перед машиной, хватаю ее за руку, и мы лавируем среди камер и вспышек. Репортеры задают в основном один и тот же вопрос: «Бронвин, как вы думаете, Саймона убил Нейт?», но один выкрикивает: «Бронвин, это правда, что у вас с Нейтом роман?» Надеюсь, что моим родителям такого вопроса не задавали.
Мы с Мейв захлопываем за собой дверь, пригнувшись, проходим мимо окон в кухню. Мама сидит у островка, держа двумя руками чашку кофе, ее лицо осунулось от тревоги. Из-за закрытой двери кабинета отца доносится его голос – он с кем-то беседует на повышенных тонах.
– Бронвин, мы должны с тобой поговорить, – произносит мама, и Мейв уплывает наверх.
Я сажусь напротив матери у кухонного островка и с болью в сердце смотрю в ее усталые глаза. Это я виновата.
– Очевидно, ты видела новости, – начинает мама. – Твой отец обсуждает с Робин, что это может означать для тебя. А когда мы проходили мимо этого зоопарка у дверей, нас засыпали вопросами. Среди них были и о тебе с Нейтом. – Я вижу, как она изо всех сил старается сохранить спокойствие. – Может быть, мы сделали так, что тебе трудно говорить о каких бы то ни было… отношениях с другими ребятами. Потому что, с нашей точки зрения, наилучшим способом обеспечить твою безопасность было держать тебя в изоляции. Так что ты, наверное, не думаешь, что можешь доверять нам свои тайны, но мне нужна твоя откровенность – сейчас, после ареста Нейта. Есть ли что-нибудь, что я должна знать?
Моя первая мысль: «Каков наименьший объем информации, который я могу тебе дать, чтобы ты поняла, что я обязана помочь Нейту?» Но мама тянется через стол и сжимает мою руку, и меня пронизывает чувство вины: я никогда ничего от нее не скрывала, пока не сжульничала на химии. И вот как это обернулось.
Поэтому я рассказываю ей почти все. Кроме визита Нейта в наш дом и нашей с ним встречи в Бэйвью-Эстейтс, потому что уверена: это ни к чему хорошему не приведет. Но я рассказываю о ночных телефонных разговорах, о бегстве из школы на мотоцикле и о поцелуях тоже.
Мама изо всех сил старается не показывать, что это ее ужасает. Тут надо отдать ей должное.