И это ранит. Она думает, что он хочет меня защитить, но я в этом не уверена. Он давно привык, что его все бросают, и, возможно, со мной решил сделать это первым.
Мое внимание привлекает что-то красное: за несколько мест от меня паркуется древний «Камаро» с блестящим радиатором. Из него вылезает темноволосый парень, вытаскивает с пассажирского сиденья рюкзак и закидывает его на плечо.
Я не собиралась ничего говорить. Но он смотрит в мою сторону, проходя мимо моего окна, и я, не успев прикусить язык, выпаливаю:
– Привет!
Он останавливается и смотрит на меня любопытными карими глазами.
– Привет, а я тебя знаю. Ты та девушка из Четверки из Бэйвью. Бронте?
– Бронвин. – Раз я себя обнаружила, нет смысла что-то скрывать.
– А что ты тут делаешь?
Он одет так, будто ждет возвращения гранжа девяностых, – во фланелевой рубашке поверх футболки с группой «Pearl Jam».
– Я… – Мои глаза непроизвольно косятся на его машину. Я же могу просто спросить? Для того я и приехала. Но сейчас, когда я с ним разговариваю, все это кажется нелепым. Что спросить? «Привет, что это было за непонятное ДТП возле школы, в которую ты не ходишь?» – Жду одного человека.
Он удивленно морщит лоб.
– Ты здесь кого-то знаешь?
– Ага.
В некотором смысле. Вот знаю, что ты недавно машину ремонтировал.
– Все о вас говорят. Непонятный случай, правда? Тот парень, который умер, – он же был немножко того? В смысле, кто еще такие приложения пишет? Ну, и еще то, о чем говорили у Мигеля Пауэрса. Все как-то бессистемно.
Вид у него… какой-то нервный. У меня в мозгу звенит «спроси-спроси-спроси», но язык не слушается.
– Ладно, пока, – бросает он и идет дальше мимо моей машины.
– Погоди! – Язык у меня наконец развязывается, и парень останавливается. – Можем поговорить секунду?
– Так ведь только что говорили.
– Ну да, только… у меня к тебе на самом деле есть вопрос. Я сказала, что жду одного человека. Я ждала тебя.
Он определенно нервничает.
– С чего бы тебе меня ждать? Ты меня даже не знаешь.
– Из-за твоей машины. Я видела, как ты столкнулся с другой машиной у нас на парковке. В тот день, когда погиб Саймон.
Он бледнеет и смотрит на меня.
– Откуда ты… почему ты решила, что это был я?
– Номер твой видела, – вру я. Нет нужды выдавать брата Луиса. – Дело в том… ну, непонятно, почему именно в этот момент, понимаешь? А теперь человека арестовали за то, чего он точно не делал, и я хотела узнать… ты не видел случайно в тот день чего-то или кого-то необычного? Это помогло бы… – Горло у меня перехватывает, глаза жжет. Я моргаю, скрывая слезы, и пытаюсь сфокусировать зрение. – Все, что ты сможешь мне рассказать, будет очень полезно.