С. 325. изменила настроение умов в пользу Пушкина... Дальше в подлиннике: «и было бы неблагоразумно бросать вызов этой партии, обнаруживая хотя бы малейшую симпатию к предмету ее ненависти. Время принесет успокоение умам, но никогда в русских сердцах не удастся пробудить вполне сочувственное отношение к иностранцам» (Там же. С. 12).
С. ■3275 История текста этой „Заметки о Пушкине" примечательна. В 1973 г. по микрофильму, полученному из нидерландского Гос. архива, было опубликовано донесение о Пушкине, составленное поверенным в делах нидерландского посольства Геверсом (заменившим Геккерна). Н. Я. Эйдельман, опубликовавший текст донесения Геверса, заметил, что он является „близнецом" „Заметки о Пушкине", присланной из архива вюртембергского министерства иностранных дел в Штутгарте. „Основная часть обоих текстов совпадает дословно; в <..> штутгартской рукописи есть отрывки, отсутствующие в донесении И.-К. Геверса; наоборот, у нидерландского дипломата есть строки, отсутствующие в „Записке" из Вюртемберга". Анализ текстов двух документов привел исследователя к выводу, что источником „Заметки о Пушкине", составленной Гогенлоэ, „вероятно, послужил первый, черновой вариант донесения Г еверса" (Эйдель-манН. Я. Секретное донесение Геверса о Пушкине/Дрем. ПК, 1971. Л., 1973. С. 9, 19). С Эйдельманом не согласна А. Глассе, которая приводит убедительные доводы в пользу того, что „Заметка о Пушкине" — первична, а донесение Г еверса является редакцией, которую Гогенлоэ „любезно предоставил дипломату" (Глассе А. Дуэль и смерть Пушкина по материалам архива вюртембергского посольства/Врем. ПК, 1977. Л., 1980. С. 21—35). Приводим для сравнения текст депеши Г еверса, который в свое время Щеголеву не удалось получить.
С.-Петербург, 2 мая/20 апреля 1837 г.
Личное.
Его превосходительству барону Ферстолку де Сулену, министру иностранных дел
Господин барон!
Тягостная задача — говорить о прискорбной катастрофе, жертвой которой стал г. Пушкин, но мне представляется, что долг мой — не скрывать от Вашего превосходительства то, как высказывается общественное мнение по поводу гибели этого выдающегося человека, являющегося литературной славой своей страны. Достаточно обрисовать характер г. Пушкина и его как личность, чтобы дать Вашему превосходительству возможность судить о степени популярности, завоеванной поэтом. С этой единственной целью я и постарался вкратце и беспристрастно изложить здесь различные мнения, высказанные в связи с этим, которые мне удалось собрать.
Посещая салоны столицы, я был поражен бесцеремонностью, проявляемой в отношении всего, касающегося дуэли и обстоятельств, ей предшествовавших. Как литератор и поэт, Пушкин пользовался высокой репутацией, еще возросшей в силу трагизма его смерти; но как о представителе слишком передовых воззрений на порядки своей страны соотечественники судили о нем по-разному. Мне думается, что причины такого различия мнений нетрудно понять. Для каждого, кто, живя в России, мог изучить разнообразные элементы, из которых состоит общество, а также его обычаи и предрассудки, — знакомство с биографией Пушкина и чтение его произведений легко объясняет, почему их автор мало почитаем некоторой частью аристократии, тогда как остальное общество превозносит Пушкина до небес и оплакивает его смерть как непоправимую национальную утрату.