- Не мешай, я думаю,- многозначительно промолвил Степан, так и не взглянув на Николет, хотя ему очень хотелось этого.
- Твой кофе, милый. Пей, на здоровье! - Девушка поставила поднос, с дымящимся ароматным кофе и лежащим рядом кусочком сыра, завернутым в каштановый лист, по такому случаю где-то раздобытыми, на прикроватную тумбочку. - Извини, милый, пирожных нет, мы их съели ночью. Но, есть козий сыр 'Банон'. Кушай, любимый, Ван-ня! - Николет присела на кровать рядом со Степаном и бережно провела рукой по его голове, чуть взлохмачивая чуб.
Степан поперхнулся дымом, от услышанных слов, закашлялся, приподнялся с кровати, затушил в пепельнице сигару и внимательно посмотрел на Николет. Девушка нравилась ему. Но любил ли он ее или нет, он не знал. Он смотрел в ее миндальные, лучистые глаза и думал, как поступить с ней. Просто молча уйти, после того что было между ними, он не мог. Но и жениться на ней сейчас он тоже не мог. Ведь вечером он уезжает на фронт.
Николет почувствовала смятение в душе Степана, по взгляду поняла силу его переживаний. Но она хорошо осознавала и ситуацию, которая их сблизила, что дальше развития не будет, по крайней мере, сейчас. Идет война. И брать какие-то обязательства с этого русского юноши она не могла. Но ей в душе очень хотелось, что бы он остался с ней навсегда. Не зная его вовсе, она готова была влюбиться в него только потому, что он русский, так как ее отец был русским, родом из Санкт-Петербурга. Тем более, после всего, что было между ними…
- Ван-ня, ты не беспокойся, - тихо промолвила девушка, опустив глаза. - Мне от тебя ничего не надо. Я понимаю. Идет война, тебя могут убить, как когда-то убили моего отца. Это плохо, Ван-ня, - голос ее задрожал,- расти без отца. Я не хочу повторить судьбу своей мамы. Так нельзя. Но, я буду тебя ждать, лю-би-мый… - Она посмотрела на Степана через выступившие из-под ресниц, слезы. - Вернись ко мне, милый. Останься живым. Хорошо? Ван-ня…
Степан, слушая Николет, растрогался, шмыгнул носом. С ним никто не разговаривал так доброжелательно и ласково. Ему никто еще не признавался в любви. Он предположить не мог, знакомясь с цветочницей киоска, что эта хрупкая девушка, с волнистыми каштановыми волосами, искрометным взглядом и обворожительной улыбкой, у которой, наверное, есть местные поклонники Жаны и Пьеры, так глубоко проникнется к нему симпатией за это короткое время, так точно поймет его душевное состояние. Кроме того, она не требовала сейчас никаких обязательств и обещаний с его стороны, только одно желание - выжить и вернуться после войны к ней, в Ниццу. Такой финал их отношений, его полностью устраивал. Возвращаться домой, в Россию, было нельзя. При первой проверке сотрудники НКВД или Смерш, его арестуют, после чего лагеря, а может и вышка. А здесь, здесь совсем другое дело.