— Лесть не поможет, — отвечала я, правда, уже не так строго.
— Думай что хочешь, Морган, но я-то знаю, что я видел.
Скольким же, однако, я ему все-таки обязана! Как много он для меня сделал. Одна только работа в Национальной галерее дорогого стоит. А как эта работа мне нравится!
— Эти поцелуи, которые привязывают навсегда, — заговорила я снова, — часто ты этим пользовался?
— Фей, зачем задавать вопросы, на которые ты не хочешь слышать ответов, — он вздохнул, — что я могу поделать, если всякий эльфийский поцелуй влечет за собой эту нерасторжимую вечную привязанность? Я живу на свете триста двадцать лет. Ты не можешь ожидать, что…
Да уж, этого-то я точно не жду. Я не так наивна. Но чего я вообще ждала?
— Ладно, Фитцмор, — вздохнула я, — так и быть, принимаю твое предложение.
— Какое предложение?
— Даю тебе еще один шанс. Только говорю сразу, этот фокус с «на веки вечные» мне совсем не нравится.
— Да? — удивился эльф. — А я думал, все девушки только об этом и мечтают.
— Только когда речь идет о сказочном принце.
— Ладно, романтическая Фей. Хоть в щеку-то тебя можно поцеловать?
— А это не создаст пожизненную привязанность?
— Да нет, это так, по-братски.
— И током не ударит?
— Да нет же! Губы от этого загадочного эффекта странным образом защищены.
— Ну ладно. Тогда целуй, — согласилась я.
Ли поцеловал меня в щеку. По щеке разлилось тепло и приятное покалывание. Он поцеловал меня в нос, в другую щеку и в лоб.
— Вот тебе наш первый поцелуй, Морган. Понравилось?
— Угу. А тебе?
Мне бы следовало разозлиться, но вместо этого вдруг стало смешно. Я слегка пнула его в бок.
— Ну, давай теперь просто посидим, помолчим, на море поглядим, — предложил Ли.
И еще около часа мы просто любовались пещерой, придумывали названия сталактитам и не думали больше ни об эльфах, ни о пророчествах, ни о символах власти Пана.
Я осталась бы здесь хоть на всю ночь, но моя человеческая природа возобладала: я просто замерзла. Мы закончили наш пикник, Ли обнял меня за талию, я закрыла глаза, еще раз вдохнула морской соленый воздух, и в следующую секунду мы оказались уже на Тауэр Хилл в Лондоне.
Ли отвез меня домой. На прощание он достал из кармана крошечный прозрачно-розовый кусочек сталактита и протянул мне со словами:
— Вот, держи, на память о первом посещении Грота фей. А можно я тебя еще раз поцелую в щеку?
Нет, нельзя! Вместо этого я поднялась на цыпочки и сама чмокнула его в нос.
Прошло две недели, Ли совершенно поправился и окреп. Жизнь наладилась и пошла своим чередом. Он теперь не отходил от меня ни на шаг, заметно меньше флиртовал с другими и всегда держал дистанцию, даже с Филлис, Руби и Николь. Фелисити Страттон старалась себя контролировать и больше не пыталась повиснуть у него на шее или устроиться на коленях.