Однажды Гуннхильд, возвращаясь вечером из грида, случайно услышала, как эти двое прощались.
– Твой брат может быть недоволен, что ты так много времени проводишь со мной, – сказал Рагнвальд вслед уходящей девушке.
– Ты мне дороже, – обронила Ингер, обернувшись от самой двери.
И тут же вышла, почти столкнувшись на пороге с Гуннхильд.
Та не была уверена, что слышала именно эти слова. А Рагнвальд после ухода гостьи сразу перестал улыбаться и лежал с открытыми газами, о чем-то напряженно думая. Гуннхильд не решилась его расспрашивать. Да и узнать ей хотелось только одно: о котором из братьев Ингер он говорил?
Обоих сыновей Горма она видела редко, только когда выходила в грид погреться. Кнут имел непривычно серьезный вид, даже скорее унылый: его очень огорчило то, что невеста пыталась от него сбежать.
Зато епископ Хорит часто навещал пленников в их чулане: садился и заводил разговоры о Христе, сыне Марии, о его милосердии и заботе о страждущих. Гуннхильд это все только причиняло досаду, но Рагнвальд слушал внимательно и оживленно поддерживал беседу.
– Уж не думаешь ли ты податься в христиане? – как-то спросила его сестра.
– Я думаю об этом. – Рагнвальд серьезно кивнул.
– Многие становятся робкими, изведав раны, – только не говори мне, что это произошло и с тобой!
– Нет, конечно. Но неужели ты не понимаешь, что он хочет нам сказать?
– Что?
– Он не так глуп, чтобы… Поди сюда! – Рагнвальд знаком предложил сестре пересесть на его лежанку и зашептал ей в самое ухо: – Он не может говорить в этом доме прямо, что он и его король поддержат нас с тобой и наши права, если мы станем христианами. Он как раз это имеет в виду. Разве ты не помнишь: он сейчас произносит те самые слова, которые говорил в прежние годы у нас дома, когда разговаривал с Олавом и предлагал поддержку своего архиепископа и короля, если твой отец согласился бы креститься или хотя бы выплачивать церковную подать с наших земель. А теперь, когда дела наши стали плохи, у него гораздо больше надежды добиться своего – об этом он и говорит.
– И что мы должны делать?
– Я намекаю, что понял его. Но, чтобы мы могли воспользоваться поддержкой Оттона, нам надо как-то выбраться отсюда. Для Оттона нет большой разницы между нами и Гормом. Кто первый примет условия, тот и станет другом Оттона.
– Но как же мы выберемся?
– Пока я вижу только один путь. Если ты выйдешь за Кнута, между нашими родами установится близкое родство. А потом, если мне удастся получить в жены Ингер…
– Вот ты уже о чем думаешь! – воскликнула изумленная Гуннхильд.
Значит, те слова ей не померещились!