– Ты так думаешь? – с сомнением, но и с удовольствием отозвалась Ингер.
– Я в этом не сомневаюсь! – заверил Рагнвальд и приобнял ее за талию. Она сделала вид, будто не заметила, а это был хороший знак. – Ты была бы великолепной королевой. Имея достойного тебя супруга, разумеется!
– Где же такого достать? – Ингер бросила на него лукавый взгляд.
– У меня есть один парень на примете – из потомков Годфреда Грозного, а уж как хорош собой, умен и отважен, этого никакие скальды не перескажут!
Гуннхильд засмеялась, слыша такое откровенное самовосхваление брата, но в то же время была уверена, что он ничуть не отклонился от истины.
– При чем здесь вообще Харальд? – продолжал Рагнвальд. – Его эти дела вовсе не касаются. Он не может вступить в брак ни с кем из наследников Годфреда и Одинкара, а значит, пусть ищет себе доли в викинге[4]. Как и подобает младшему сыну.
Ингер устремила задумчивый взгляд на Гуннхильд, сидевшую напротив.
– Я вот порой думаю… – начала она и умолкла. – Я вот иной раз думаю… а если бы самому Харальду предложили жениться на тебе, может, он и не был бы так против родства с Инглингами? Может, он так сильно возражает, потому что жениться на тебе предстоит Кнуту?
– Да что ты говоришь? – Гуннхильд вспыхнула, не веря этому и в то же время ощущая жар волнения. Это волнение было слишком похоже на радость, хотя чему тут радоваться? – Он терпеть меня не может!
– Похоже на то, но не обязательно, что правда! Порой он так на тебя смотрит, что… Я бы на твоем месте попробовала как-нибудь его поцеловать и поглядела, что из этого выйдет. Может, он тогда и не будет так упрямиться.
– А может, ты пока попробуешь поцеловать меня, и поглядим, что из этого выйдет? – оживленно предложил ей Рагнвальд.
Гуннхильд опустила глаза, не замечая возни, которую затеяли эти двое. Нет, не может быть! Когда мужчине нравится женщина, он ведет себя совсем иначе! Вот, как Кнут, например. Старается приобрести ее дружбу… как Рагнвальд – дружбу Ингер.
И в то же время мысль о том, чтобы попытаться подобным образом укротить неприязнь Харальда, наполнила ее не только волнением, но и радостью. Почему бы не попробовать, в самом деле? Не укусит же он ее!
Вот только одна загвоздка: выйти ей все равно придется за Кнута. А если вдруг случится так, что сыновья Горма из-за нее перессорятся… выиграет Ингер, а значит, Рагнвальд.
Одобрила бы эти замыслы бабушка Асфрид? Но что ей остается делать? Если она не готова, по примеру древних героинь, прямо сейчас поджечь дом и зарезать нежеланного супруга, надо как-то спасать и себя, и брата, и родовые земли.