– Ничего не выйдет, – раздался от дверей мужской голос.
Обе девушки обернулись: увлеченные разговором, они не заметили, как в женский покой вошел Рагнвальд и встал у порога.
– Ничего не выйдет, моя дорогая, – повторил он, прошел внутрь и обнял Ингер, вставшую ему навстречу. Гуннхильд еще раз отметила про себя, как хорошо они подходят друг другу: почти одного роста, оба светловолосые, красивые, они, казалось, были созданы богами из одного и того же куска дерева. – Ты уже однажды спасла мне жизнь. Этого достаточно, позволь теперь и мне себя показать. Я не собираюсь выкупать свою жизнь ценой твоей чести. Мы справим свадьбу, и я буду сам защищать и свою жизнь, и свою жену. Но мне приятно, что ради меня ты готова на жертву!
С этими словами он нежно поцеловал ее в кончик носа, и сердце Гуннхильд пронзила острая зависть. Как бы ей хотелось, чтобы тот, кого она любила, вот так же обнял ее и так же открыто мог выражать ей свою любовь, нежность и преданность.
– Но я не позволю вам, девушки, так низко оценивать мою доблесть и удачливость! – Рагнвальд с усмешкой повернулся к сестре. – Почему ни одна из вас не предположила, что это я убью Харальда? Я не такой уж никчемный воин, в прошлый раз мне просто не повезло.
Гуннхильд грустно покачала головой:
– У тебя ничего не выйдет. Я точно знаю одну очень нехорошую вещь. Не говорите никому. Харальда убьет его собственный сын. А ты ведь ему не сын?
– Надо у матушки спросить, – по привычке пошутил изумленный ее словами Рагнвальд. – Откуда ты это взяла?
– Ингер знает откуда. Меня посещает Фрейя…
* * *
Время тянулось рывками. Гуннхильд томилась, всем существом желая скорее увидеть Харальда, и поэтому каждый день напрасного ожидания тянулся долго-долго; но когда она вспоминала, что может последовать за его появлением… Сердце обрывалось от ужаса, и казалось, что время летит стрелой и все это случится уже вот-вот! Ей слышался лязг клинков, глухой стук меча о щит, яростные возгласы и крики боли; перед глазами мелькали видения дерущихся мужчин, она видела лицо Харальда, напряженное, раскрасневшееся, свирепое, искаженное гневом и полное жажды убийства. С Ингер они больше не говорили об этом, но, судя по тому, какой беспокойной и неприветливой была невеста в дни перед свадьбой, ей мерещилось все то же. За кого из противников они боялись больше? Ингер хотя бы уже сделала свой выбор, а для Гуннхильд любой исход был непоправимой бедой. Она уже потеряла Кнута. Еще одна потеря – Харальда, Рагнвальда, отца – грозила разрушить весь ее мир.
При каждом звуке открываемой двери, шагов, голосов Гуннхильд вздрагивала и оглядывалась, боясь и надеясь, что долгожданный гость прибыл. Но первыми Харальда увидели Олав и Рагнвальд. За ними прислали от Бьёрна-конунга: оказалось, что Харальд уже приехал, но не на Бьёрко, а на Адельсё.