Кто-то из норвежцев вырвал из тела под ногами сулицу и метнул. Острие попало Рагнвальду в грудь и пробило кольчугу. Он пошатнулся от удара; жесткий холод перебил дыхание, враз ослабели сжимавшие оружие пальцы. Рагнвальд упал прямо на тело родича, словно и в последний миг желая его защитить.
* * *
На левом крыле сражение развивалось для датчан более успешно. Благодаря твердому руководству бойцы Харальда не отступили ни на шаг.
– Держать строй! Бей их, бей! – во все горло орал Харальд, нанося удары по вражеским головам поверх собственного строя.
Тьяльви со своим легковооруженным отрядом не подвел. Когда правое крыло норвежцев втянулось в бой, его люди выбежали вперед, обходя их с боку. Стрелы и сулицы засвистели, легко находя поживу, вонзаясь в незащищенные бока и спины – кольчуги были даже не у каждого десятого, а щит прикрывал воина лишь спереди.
Люди Хакона пришли в замешательство, многие стали разворачиваться лицом к новой опасности, кто-то отвечал на выстрелы. Норвежский строй дрогнул, напор ослаб, и Харальд понял, что время пришло. Нельзя упускать миг удачи.
– Вперед! – проревел он, перекрывая шум битвы. – Вперед! О-о-дин!
Его секира, будто молот Тора, обрушилась на вражеский щит; пытаясь прикрыться от удара сверху, норвежец пропустил укол копья, согнулся и упал.
– Вперед! Боги видят нас!
Широкое лезвие бродекса почти начисто снесло голову норвежцу, стоящему чуть правее. Свирепый и неукротимый, будто сам бог грома в вековечном сражении с великанами, Харальд развалил грудь еще одному противнику, не успевшему освободить застрявшее лезвие топора. Вокруг сражались его хирдманы, прикрывая вождя с боков. Строй норвежцев начал разваливаться, стремительно откатываясь назад.
Нижний острый выступ бродекса, скользнув по чужому шлему, застрял в кольцах бармицы. Харальд рванул оружие на себя, подтягивая врага, как пойманную рыбу, и кто-то из его людей поспешил того прикончить. Освободить секиру не получалось. Харальд бросил ее, выхватил из ножен Синий Зуб, телохранитель поспешно сунул ему в руку поднятый с земли щит. И вовремя: возле умбона тут же вонзилась брошенная сулица.
* * *
Сам Хакон-конунг в бою не участвовал, стоя позади рядов в окружении знаменосца и телохранителей. В середине построений, куда он бросил личную дружину, шла дикая рубка. Стяг Горма упал, но противник продолжал ожесточенно сопротивляться. Бой слева перешел в мешанину из отдельных схваток, где с каждой стороны было по несколько человек.
Отважный и необдуманный порыв Олава изменил многое: оба строя распались, но датские бонды со своими отрядами, сплотившись вокруг вождей, продолжали биться. Раненый знаменосец, венд по имени Яр, с обычным молчаливым упорством удерживал синее знамя Олава, и большинство участников боя даже не знали, что конунг погиб. Справа же норвежцы дрогнули и покатились назад: спереди на них давила дружина Харальда, а сзади продолжали осаждать стрелами и сулицами молодые воины Тьяльви.