Гуннхильд только и успела ойкнуть от неожиданности, но тут же торопливо обняла его за шею обеими руками, будто боялась, что он так же неожиданно бросит ее и убежит.
– Ты! – Она прижалась щекой к его бороде, потом отстранилась, чтобы взглянуть в лицо. – Харальд! Ты жив! О боги!
Она снова прижалась к нему и стала целовать с такой лихорадочной поспешностью, будто поцелуи душили ее изнутри и она должна была поскорее выпустить их. Харальд наконец поставил ее на землю, снова обнял, целуя с таким жаром и напором, что она ахнула и отстранилась.
– Ты что, хочешь меня съесть?
– Хочу! Я страшно голоден после всего этого! – Он огляделся. – Тут ничего нет?
– Может, если пошарить под лежанкой, найдется парочка старых костей. Но я их искать не хочу. Говорят, здесь раньше жила ведьма, так что кости могут оказаться человечьими.
Еще держа Гуннхильд в объятиях, Харальд опять огляделся и только сейчас осознал, где находится. В прошлый раз он даже через порог шагнуть не мог, потому что видел черную яму с ухмыляющейся мертвой ведьмой на дне. А сейчас нет там никакой ямы, обычный земляной пол. И ни следа прежнего холодного, давящего страха в душе. Даже запах прели и затхлости из углов не вызывал в памяти прежнего ужаса перед могилой. Так как вышло? Куда все делось? Обычная гнилая изба, развалюха, пригодная для старой бабки, но уж никак не для будущей королевы всей Дании!
– Не к лицу королеве сидеть в такой норе, – сказал он и накрыл ладонью затылок Гуннхильд. – Не лучше ли нам пойти в более пригодное для нас жилье?
– Чем все кончилось? – Обеими руками держась за рубаху на его груди, будто еще боясь, что он все-таки убежит, Гуннхильд заглянула ему в лицо. – Где… остальные? Мой отец? Рагнвальд? Где Ингер, вы нашли ее? Она сумела убежать?
Харальд помолчал и вздохнул.
– Можно считать, что никого больше нет, – прямо сказал он, понимая, что не найдет столько осторожных, бережных слов, чтобы сообщить ей о множестве их потерь. – Никого! Они все погибли: мой отец, твой отец. Рагнвальд еще дышал, когда я его в последний раз видел, но у него такая рана, что… на моей памяти, от таких никто не оправлялся.
– Нет! – Гуннхильд пошатнулась, зажмурилась и уткнулась лицом ему в грудь.
Харальд подвел ее к ведьминой лежанке и усадил.
– Рагнвальд, похоже, пытался защитить Олава или хотя бы отбить тело. Потом поищем свидетелей, но он лежал на дяде, когда их нашли. Даже ваш стяг уцелел. И мой отец мертв. В его годы это удача, и я буду гордиться им до самой моей смерти. А когда придет мой час, я хочу умереть точно так же.