Вот потому играть в лотерею — это просто добавлять богатства богатому. Ну, подкинет он кому-то одному или двум подарок, «презент». Может, даже дорогой и красивый… Но кто сказал, что именно тебе? Ты в школе учился? Вот сам и посчитай вероятность выигрыша. Потому и не играл Петр в лотереи. Но в последнее время, если верить государственному головидению, элементы лотереи по новому закону ввели во всю торговлю. Для поддержания устойчивого спроса и для поощрения потребителей — так было сказано полуобнажённой дикторшей с прозрачного двустороннего экрана ещё месяц назад, до государственных летних каникул, введённых с признанным изменением климата. Кстати, и головизор-то у Петра был старый… И вот теперь по тому самому закону любая покупка любого товара позволяла оказаться участником государственной лотереи. А «золотая покупка» дарила главный приз этой лотереи. Главный, самый суперский, самый… Ну, слов нет, одни слюни. Все это только еще мелькнуло в голове, а Петр уже летел, прыгнув прямо из положения сидя на краю скамейки с бутылкой в руке в воздух, распластавшись, отбросив в полете открытую бутылку в сторону. Если крышка упадёт в урну — значит, все. Эти, новые-то, не отдают ничего, что туда попало. Плавят сразу, клеят, прессуют, а потом перемалывают в красивый цветной песок, которым позже специальные уборочные механизмы засыпают все аллеи в парках. В голофильмах это специально показывают дискретно, чтобы уследить за движением героя. Раз-два-три — повернулся, раз-два-три — взлетел над дорожкой, раз-два-три — подставил обе ладони ковшиком под падающую крышку, раз-два-три — поймал! Поймал! И упал, блин, зубами на самый край урны. Жёсткой крепкой металлической блестящей урны. Да и черт с ним, теперь зубов не жалко! Тяжёленькая, жёлтенькая изнутри крышка с выпуклой надписью по кругу «Главный приз» лежала в ладони Петра. А перед ним уже стоял полицейский и, укоризненно поглядывая сверху на лежащего Петра, тыцал стилусом в экран считывателя.
— Добрый день, гражданин Петр Кедров, специалист низшей категории! — козырнул он, когда Петр поднял глаза. — Я, старший уполномоченный внешнего надзора Иванов Иван, произвёл расчёт санкций за нарушение общественного порядка и государственной дисциплины.
Прошу ознакомиться. Ага, как же… Иванов Иван… Это он ещё не назвался Джоном Смитом — для смеха. Им можно кем угодно называться. Главное — представиться, это в законе прописано, а уж кем — это дело третье, тем же законом не определённое. Петр, встал, сжимая в одном кулаке пивную пробку, взял в другую протянутый считыватель. Электронная бумага показывала ясно, с выделением цветом, что с него полагается и за распитие в парке, и за «из горла», и за разлитие алкоголесодержащей (что за слово?) жидкости, и за лежащую теперь на песке бутылку, и за прыжки и ужимки, и за мусор, который не достался урне, и за кровь из губы, шокирующую отдыхающее население… Сколько-сколько? Итоговая сумма была выделена красным и подчёркнута два раза. Ого, ну и расценки у них стали! А, плевать!