— Вот, — смущенно сказал писатель. — Я новую книжку написал.
— Что, опять? И снова скажешь, что ее теперь надо читать?
— Но ведь написал же… Значит, получается, надо читать. Да. Читатель подержал яркий том в руках, полистал, прикинул на вес, посмотрел, прищурив один глаз, на позолоченный обрез.
— С картинками хоть?
— Да-да! Полностью иллюстрирована! И художник очень хороший.
Верно отразил дух книги. Читатель немного помолчал, рассматривая полки и других писателей, толпящихся вокруг и как будто незаметно прислушивающихся к разговору.
— Ну, и сколько за такое?
— Двести рублей!
— Чего? Двести рублей за шестьсот тридцать страниц? Даже шестьсот тридцать восемь. Ну, нет… Мне вон там, — кивнул он в сторону, — предлагают иллюстрированный альбом за пятьсот. А страниц там меньше вдвое.
— Но там живопись, понимаете… Живопись — это трудно для восприятия. Это не каждый возьмется. А у меня текст очень легкий.
Бойкий такой текст. Хвалят. Возьмите, а? Писатели вокруг недовольно зашушукались. Конечно, сейчас этот уломает читателя, а две книги за раз почти никто никогда не берет.
Нечего тут уговаривать! Пусть сам выбирает — взрослый уже человек, в конце концов!
— Триста рублей, — строго и гордо одновременно поднял подбородок читатель. — И ни копейкой меньше.
— У меня только двести восемьдесят, — пошуршав купюрами, грустно сказал писатель. — Но завтра, знаете, завтра точно будут деньги!
— Эх, на что только с вами не пойдешь! — махнул рукой читатель. — Давай свои двести восемьдесят. Уговорил. Пойду теперь тебя читать. Он уже отходил, когда кто-то из писателей со стороны вежливо потрогал его за рукав. Потрогал, а потом прошептал почти на ухо:
— На нашем стенде триста — начальная цена. Приключения, боевики, много иллюстраций…
— Надоели уже приключения.
— Есть любовная лирика! Триста! И это — только самая начальная цена.
— Ну, ладно тогда. Пойдем, посмотрим, что там у тебя.
— Ну, вот… Ну, вот…, — перешептывались писатели сзади. — Других читателей для нас все равно нет. Писать надо лучше, тогда и цена всему будет соответствующая. Это правильно, конечно. Рынок опять же. И с тоской смотрели на полки, плотно уставленные новыми томами в разноцветных обложках.
Этот день обещали в понедельник. Как стукнет, как щелкнет в часах, как стрелка двинется, так и начнется понедельник и этот обещанный день. Говорили об этом дне давно, но все как-то не всерьез. Все как-то с усмешкой будто. Вот и очередное кидание шариковыми ручками в популярной передаче «ФФ» («фейсом к фейсу») подняло, было, интерес, но тут же все и забылось. Нет, в провинции, в глубинке, там про этот день все время помнили. Но там и телевизор смотрят постоянно, как главный источник информации. Это в столицах народ ни газет не читает, ни телевизоров не смотрит — все берет в Интернете. А народ, он по старинке, как отцы и деды. Некоторые даже выписывали газеты.