Мой отец, Фрэнк Грэм, был фермером, чья сила и справедливость создали ему авторитет среди работников и нас, детей. До сих пор я помню удар его ремня, когда я проявлял непослушание. Насколько я помню, он никогда не действовал в порыве гнева или раздражения, но всё равно наша мать переносила наше наказание очень болезненно, и даже написала впоследствии: «Много раз я смахивала слёзы со своих глаз и отворачивалась, чтобы дети не видели их, но я всегда поддерживала своего мужа, когда он требовал послушания».
И действительно, тот деревенский мальчишка иногда заслуживал наказания!
Моя мать, Морроу Грэм, родилась и выросла в провинции. Она была одной из самых прекрасных женщин, каких я когда-либо знал, и она вложила в меня любовь к Библии, даже когда это, казалось, совершенно не интересовало меня. Она читала моим братьям и сестрам Библейские истории, и мне порой было очень скучно слушать это. Но я всё же слушал, ёрзая от нетерпения, глазея в окно или щёлкая пальцами. Мама рассказывала, как однажды она привезла меня к нашему семейному доктору и сказала: «У Билли слишком много энергии. Он никогда не может усидеть на месте».
Моя мать была очень занята, имея четверых детей и будучи женой фермера. День моего появления на свет она провела сначала собирая до обеда фасоль, а потом — стоя на кухне и обрабатывая её для консервирования. Я до сих пор помню ряды банок с консервированными фруктами и овощами на полках кухонных шкафов. Она не могла успокоиться, если к окончанию сезона у неё не было готово минимум пятьсот банок различных консервов.
Но больше всего — она любила Библию. Когда я был подростком, мои родители посещали Библейский класс и усердно изучали Библию. Мама выписывала по почте хорошие христианские книги и была добросовестным читателем. Книги лежали по всему дому, доступные для нашего чтения.
Мать воспитала меня для прекрасной женщины, которая стала моей женой. В одном своём письме я написал матери: «Причина, почему я так люблю Руфь, кроется в том, что она мне очень напоминает тебя».
Мои отец и мать помогли мне обратиться к Богу. Жизненный пример моей матери научил меня, как нужно жить, а её последние годы и её смерть показали мне, как следует умирать.
Она жила в нашем семейном доме до самой смерти и совершала своё прекрасное духовное служение. Когда я был маленьким, мы редко имели совместные семейные молитвы; только когда мне исполнилось четырнадцать или пятнадцать лет, они стали постоянными. Мать записала однажды: «Никто из нас не забудет того дня, когда моего мужа не было на нашей коленопреклонённой молитве. Он был ранен в голову куском дерева, отскочившим от пилы. Два дня он находился между жизнью и смертью. Я помню, как пришла в нашу спальню и простёрлась в молитве к Богу. Я стонала, вопия к Господу, чтобы Он вернул моего мужа всем нам снова, в добром здоровье. Мы так нуждались в нём!»