– Полковник! – крикнула я изо всех сил. – Не стреляйте, я своя, из погибшего отряда!
Я села на подоконник, подняла руки. Автоматчики не стреляли, полковник остановился.
– Я из команды Дайгера!
Спрыгнув, я зашагала к нему. Ощущения были, как во сне, когда надо спешить, а ты будто залип на месте. Только сейчас я сообразила, что поднята одна рука, вторая болтается плетью.
– Курт Дайгер ранен! Я одна его не донесу.
Я зашагала наперерез отряду. Спасибо, что не рассматривали меня как угрозу.
И тут у полковника затрещала рация, он поднес ее к уху и заорал, бешено вращая глазами:
– Азек Дайгер на связи! Гительман? Как – сбежал? С ним был мальчишка? Догнать! Мальчишка должен жить! В нашу сторону? Синдикат? Фак! – он зыркнул на меня волком и рявкнул: – Прочь с дороги!
Крайний автоматчик ударил меня прикладом в печень, оттолкнул, как назойливое насекомое. Мир взорвался болью. Дыхание перехватило, я завалилась на бок, здоровая рука сама собой царапала землю. Хотелось ругаться, вопить на весь свет, но голос пропал, и изо рта вырывался лишь придушенный хрип. Здравствуй, нокаут!
Когда более-менее очухалась, полковник исчез за кафе. Голова не соображала. Ясно было одно: Айзеку Дайгеру нужна Терри Смит, на брата ему плевать.
Перестрелка начала стихать: силы Синдиката терпели поражение. Все реже грохали взрывы, теперь самым громким звуком был рокот вертушки, добивающей выживших синдикатовцев. Вот ты какая, война!
На четвереньках я поползла к кафе.
Марк Косински
В свете фар и огненных нитей трассеров Марк видел, как к нему короткими перебежками приближаются легионовцы. Терри до боли сжала его ладонь. Ее рука была ледяной, девушку колотило. Марк посмотрел на нее: она кусала губу и что-то бормотала, потом стала теребить Марка, но он не слышал ее из-за звона в ушах.
Синдикатовцы огрызались слабо. Пространство над складами утюжил черный вертолет, подавлял очаги сопротивления. Все, конец. Марк понимал, что сопротивление бесполезно, если сейчас бросит Терри, он сохранит свою жизнь и жизнь Вальцева… Если его еще не убили.
С трудом поднявшись на четвереньки, он проорал:
– Бежим!
Терри обхватила его за пояс. Теплое дыхание согрело ухо, и слова одно за другим вспыхивали в сознании:
– Им нужна я! Живой! Обними меня! Прикройся мной, они не посмеют стрелять!
Марк помотал головой, промычал что-то невразумительное. Сообразил, что делать, и выпрямился в полный рост. Обхватил девушку за талию, а второй рукой поднес к ее горлу нож.
– Молодец, – сказала она. – Теперь отходи к нашим.
Приходилось снова и снова мотать головой туда-сюда, и при этом покачиваться из стороны в сторону, переступая с ноги на ногу, потому что вражеские снайперы могли прямо сейчас ловить его в прицел. Противно, неправильно, но это единственный способ спастись и для нее, и для него.