Кто такой этот пожилой одаренный мужчина в дорогом костюме, привязавшийся ко мне с проблемами приживления утерянных конечностей в полевых условиях — кстати, вопрос уже давно вышел за рамки анатомии, с которой мы начинали, — я не имел ни малейшего понятия. Поэтому спорил с ним без малейшего пиетета, давя опытом.
— И тогда ваш пациент умрет! — торжествующе произнес он на каком-то моем доводе.
— Шаман, — не выдержал я, достав из сумки рацию, — Поднимись в здание, зайди в аудиторию триста двадцать!
— Принято, — пришел отзыв с катера.
— И что же вы, молодой человек, собираетесь мне доказать вашим колдуном?
— Не колдуном, а Шаманом, это позывной. А хочу я вам, господин хороший, предъявить того самого человека, что вы опрометчиво записали в мертвецы.
— Вот как?
— Вот так! В одном вы, конечно, правы, будь мой друг неодаренным, он бы наверняка, так и остался на том поле, но вот в том, что у меня ничего не было, кроме пяти индивидуальных аптечек, я не преувеличиваю. У меня даже шовного материала не было, пальцами сосуды сжимал, пока он сам своей силой их сращивал.
— Почему же вы тогда сами их не срастили, раз такой опытный? — с ехидным интересом спросил экзаменатор помоложе.
— Источник сжег, — хмуро признался я.
— Вот как? — уже с новыми интонациями произнес мужчина.
Ожидаемые вопросы я сбил одним предупреждающим взглядом, так что несколько минут до прибытия Алексея мы с комиссией сидели молча.
Шаман, возможно, и привык, что девушки стремятся снять с него штаны, но того, что это попытаются сделать сразу несколько мужчин, да еще в таких с виду неподходящих обстоятельствах — никак не ожидал. И растерянно стал отбиваться.
— Леха, нам нужна твоя нога, — своей фразой ситуацию я ничуть не прояснил.
— Молодой человек, успокойтесь, мы всего лишь хотим осмотреть вашу ногу! — уже более внятно высказался привязчивый экзаменатор. Обреченно вздохнув, Алексей взялся за ремень.
На месте разрыва давно не осталось ни рубцов, ни каких-то других следов, но при углубленной диагностике этот участок выглядел чуть иначе, так что мои слова легко проверялись — в собранной комиссии только мой преподаватель был неодаренным, приглашенные светили источниками. Помучив Шамана, экзаменаторы переглянулись, а ему дали разрешение одеваться.
— Что я могу сказать — по самому краешку прошли, — резюмировал пожилой, когда Леха покинул кабинет.
— А то я не знаю!
— Сколько лет вам было? Операция давняя, — спросил второй приглашенный.
— Тринадцать. Почти четырнадцать.
— Почти четырнадцать!.. — саркастически протянул тот, что постарше, а потом неожиданно спросил, — Ко мне в ученики пойдете?