* * *
Пустошкин вернулся со службы поздно, когда все уже спали. Ушаков встретился с ним за утренним чаем.
- Вчера, наверное, задержали служебные трудности? - спросил он.
- Самые большие трудности ожидаются сегодня, - усмехнулся Пустошкин. - Маркиз решил делать смотр на площади против Графской пристани.
- А почему не на кораблях?
- Спроси его... Море штормит, а маркиз не переносит качки. Ежели хочешь, - вдруг предложил Пустошкин, - приходи посмотреть, на что мы способны.
- Спасибо, - поблагодарил Ушаков. - Мне необходимо сначала делом распорядиться, покупателя найти.
- Ну смотри, тебе виднее.
Пустошкин ушел, а Ушаков стал совещаться с Федором о деле, которым собирался заняться в Севастополе. Федор слушал барина с неодобрением.
- А зачем тебе, батюшка, самому в дела такие вмешиваться? - сказал он. - Всегда мне доверялся, а тут сам... Поди, управлюсь. И купцов найду, каких надо.
- Найдешь ли?
- Сам не найду, люди помогут.
- Ладно, делай как знаешь.
Ушаков сказал Федору, что пойдет полюбоваться городом, но его потянуло к морю, и он направился на берег через скверики, устроенные еще в бытность его начальствования в Севастополе.
Погода стояла солнечная, ветер почти стих, но море еще штормило, хотя и не так сильно, как вчера. Ушаков шел по каменистому берегу, по самому краю вымоченной полосы, на которую кидались грохочущие белогривые волны. По отброшенным в глубь берега засохшим водорослям и прочему мусору было видно, что полоса эта была гораздо шире, доходила до скамеек, устроенных для купальщиков, но теперь она простиралась сажени на три, не более. Набежав на нее, волны быстро теряли начальную силу и с покорным шуршанием скользили обратно, оставляя в камнях клочья пены. "Выдыхаешься, брат, мысленно разговаривал с морем Ушаков. - Ничего! Не век же буйничать, пора успокоиться..." В своих морских скитаниях он видел штормы куда сильнее, такие, от которых не выдерживали снасти, ломались мачты, но он никогда не проклинал море за его буйство, он любил его таким, каким оно было.
В бухте волнам не было разгона, здесь торжествовало относительное спокойствие. Стоявшие на северной стороне три линейных корабля не испытывали никакой качки - надежное место нашли. Когда-то с этого места Ушаков начинал свои крейсирования. Именно отсюда повел он черноморские корабли на знаменитую баталию у мыса Калиакрия...
Калиакрия... Сколько лет прошло, а память еще цепко держала картину сражения, держала с мельчайшими подробностями - утренней дымкой над береговой полосой, всплесками воды от чугунных ядер, треском ломающихся мачт, едким пороховым дымом, кипением моря меж судов, грохотом залпов, свистом шрапнелей, криками раненых, паническим страхом на лицах неприятельских матросов. Да, такие баталии долго не забываются.