А злая Фа подзуживает:
— Что с ней говорить! Пусть в хлев к свиньям отправляется.
Послушался старейшина, к свиньям лань отправил жить.
Тем временем три малыша в кувшине плыли по реке. Их унесло бы в море, если б не старуха Пом, которая как раз об эту пору вышла постирать белье. Приметила она, что по воде кувшин плывет, давай его ловить, и выловила.
Так стали трое малышей жить у старухи. Старуха заботилась о них, как о родных, кормила и поила. Росли они, ума-разума набирались. И вот однажды злая Фа шла мимо дома, где жила старуха, увидела трех братьев и тотчас же все поняла. Дождалась Фа, когда старуха Пом из дома отлучилась, сварила целый котелок похлебки с курицей, в похлебку яду положила, дала мальчикам поесть. Старуха воротилась в дом, смотрит — все братья мертвые лежат. Печалится старуха, горько плачет, а сделать ничего не может. Взяла кувшин, тот самый, в котором братья по реке плыли, уложила их туда и в землю закопала.
Вскорости из кувшина выросло диковинное дерево. И распустились на том дереве три цветка редкой красоты. Всякий, кто шел мимо, любовался, языком прищелкивал, на все лады расхваливал цветы и дерево. Слух о необыкновенном дереве дошел и до второй жены старейшины. Решила она деревом полюбоваться. Пришла, и только глянула на три цветка, как сразу догадалась, что три цветка — три сына золотистой лани, которых злая Фа хотела погубить. Фу зажгла огонь, бросила его в кувшин, и три цветка тотчас же в трех братьев превратились. Отвела их Фу к себе, растить стала.
Шло время. Когда братья выросли, ума-разума набрались, Фу рассказала им все про отца и мать. Потолковали братья и решили к дому старейшины отправиться. Путь был неблизкий. Плывут братья по реке в лодке. Вдруг из прибрежных зарослей разбойники выскакивают, путь преградили. Но братья ничуть не испугались, расправились с разбойниками, да так, что те пустились наутек, все побросали: золото и серебро, богатые одежды.
Добрались братья до селенья. Один в дом вошел, двое у ворот дожидаются. А в ту пору в доме ни души не было. Все юноша обошел — никого не нашел. В хлев заглянул — смотрит, там его мать — золотистая лань. Разнес юноша в щепы хлев, вывел мать, в красивые одежды нарядил. Мать и спрашивает:
— А где еще двое сыновей?
Повел сын мать за ворота, а там двое юношей стоят. Радуются они все, не нарадуются. И ушли все вчетвером навсегда из того селения.