Потом кабинет Главногомандующего вновь погрузился в тишину. Напряженную, мрачную и обреченную.
— Хоррррррошо, — сдерживаясь с заметным трудом, прорычал Черный дракон, — оставим аллегории и примеры и вернемся к разговору о мужчинах и женщинах. Госпожа Радович, вам известно, что такое страсть?
Все еще пребывая в смятении по поводу прозвучавших обвинений, испуганно пробормотала:
— Я не разжигала костер в вашем лесу… Я вообще ни одно дерево у вас не тронула, я…
— Да к древнему деревья! — вдруг рыкнул Ирэнарн.
Он посидел еще несколько секунд, в ярости глядя на меня, затем хрипло произнес:
— Это была метафора, госпожа Радович. Гребанная метафора, в которой пылающий костер — это я! Так вам яснее?
Так мне было только страшнее. При одной только мысли, что Главнокомандующий открыто обвинил меня в поджигании собственно его, стало вообще гораздо страшнее. И совсем заикаясь, едва ли слышно, испуганно прошептала:
— Я… я не поджигала вас…
Черный дракон посмотрел на меня с нескрываемой жгучей ненавистью, затем встал и вышел из кабинета, оглушительно хлопнув дверью. А затем раздался рык, потрясший стены и пол даже! Окончательно перепугавшись, я уже только молилась о том, чтобы дракон не вернулся. Сходил, полетал, остыл где-нибудь, главное, чтобы не возвращался.
Моим надеждам не суждено было сбыться.
Распахнулась дверь, яростно, словно вообще не касаясь пола, Главнокомандующий подошел ко мне и хрипло приказал:
— Встань.
Я осталась сидеть.
— Госпожа Радович, буду откровенен — я вообще не в состоянии в данный момент терпеть чье-либо неподчинение. Встать я сказал!
Вставала я очень осторожно, в ужасе глядя на дракона. И ужас только усилился, когда Главнокомандующий одним рывком разорвал свою рубашку от шеи до груди!
— Не сметь падать в обморок! — приказал он, пошатнувшейся мне.
Я не посмела.
— Руку, — раздался следующий приказ.
Но не дожидаясь каких-либо действий с моей стороны, бывший Владыка схватил мою ладонь и разместил ее плашмя на своей груди, прямо на том месте, под которым ощущалось бешенное биение сердца, чтобы задать вопрос:
— Вам известно, что здесь располагается, Милада?
Мои ладони дрожали, я дрожала тоже, страшно было до безумия. Но я все же ответила на вопрос, предположив:
— Ваш центр телоощущения магии?
— Мое сердце! — прорычал он.
Запрокинув голову, вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться, затем вновь посмотрев на меня, хрипло сообщил:
— Я очень рекомендую вам все же проявить сознательность, госпожа Радович, иначе мне придется сместить вашу ладонь гораздо ниже, и заставить ощутить то, что наименее двусмысленным образом продемонстрирует степень пылающего пожара.