— Ваша мать не любила вас?
Владыка промолчал. Я упорно смотрела в свою тарелку и не поднимала глаз.
— Любопытный вывод, — после долгого молчания, произнес дракон. — А ваша? Вы были любимой дочерью?
Я попыталась было ответить и… не смогла. Отложила наполовину съеденный оладушек, взяла новую чашку с чаем, сделала глоток и ответила:
— Не знаю. Она умерла, производя меня на свет.
А затем, торопливо выпалила:
— Но бабушка меня очень любила!
Владыка никак не отреагировал на мои слова. Набравшись смелости, осторожно взглянула на него, натолкнулась на пристальный взгляд серебристо-зеленых глаз с вертикальным драконьим зрачком, вздрогнула и добавила:
— Про отца не спрашивайте, я не помню его. Бабушка рассказывала, что он не пережил гибели мамы и сгинул в лесу зимой… по весне нашли только.
— Мне жаль, — глухо произнес Владыка.
— Мне вас тоже, — призналась я.
Усмехнувшись, дракон ответил:
— По причине чего? Мои родители живы.
Это было… неожиданно.
Настолько неожиданно, что я едва не пролила чай, причем на себя.
— Осторожнее, — посоветовал Владыка.
Он сел удобнее, согнув ногу в колене и опираясь на нее, затем объяснил:
— Бремя черного дракона — тяжелая ноша. После случившегося с Владыкой отец не пожелал взваливать его на себя, он остался ухаживать за матерью, вдали от столицы.
— А что случилось с вашей матерью? — прошептала я, ожидая худшего.
Дракон улыбнулся, отрицательно качнул головой, но все же ответил:
— Она тяжело восприняла… случившееся.
Я поняла, что разговор стал болезненным, решила перевести тему и спросила:
— Так значит, иногда вы ночуете здесь в драконьем облике, если не можете сменить облик?
— Нет, — по губам Владыки скользнула тень усталой улыбки. — Ночевал ранее, когда был подростком. Проблемы со сменой облика у боевых драконов проходят к определенному этапу взросления, но… — и вот теперь он улыбнулся, — остается привычка.
У Владыки была удивительная улыбка, очень мягкая, теплая, меняющая его суровый облик, притягательная и искренняя. Насмешливыми и ироничными были полуулыбки, а вот улыбка — она вызывала желание улыбнуться в ответ, я сама не заметила, как действительно улыбнулась. В камине потрескивало драконье пламя, мои ладони согревал теплый ароматный чай из листьев земляники, за окном сверкал солнечный день, в душе разливалось что-то радостное и радужное…
И вдруг раздался дикий, совершенно жуткий, страшный, стонущий возглас, оборвавшийся хриплым криком!
Я вздрогнула, расплескав чай, и в ужасе посмотрела на Владыку, чье лицо окаменело, а в глазах отразилась неимоверная злость.