Аскетичность, нерушимое спокойствие. То, что надо.
Одним из немногих украшений была складывающаяся рамочка с двумя фотографиями. Кейт взяла рамку с прикроватной тумбочки. На первом снимке пятилетняя Кейт обнимала одной рукой папу, а другой – маму. Над ее головой Келлум целовал жену в висок. Алиса Харкер была красавицей – не такой, какой все дети считают своих мам, – а настоящей, сногсшибательной женщиной с золотистыми волосами и светло-карими глазами. Когда она улыбалась, ее лицо сияло.
Фотография запечатлела их за два месяца до Феномена.
А второй снимок был сделан в тот день, когда они вернулись в И-Сити после подписания договора. Снова вместе. Семья воссоединилась. Кейт провела пальцем по бумаге. Одиннадцатилетняя Кейт опять обнимала родителей, встретившихся после долгой разлуки. Шесть лет хаоса и сражений. Шесть лет покоя и мира.
Они изменились. Кейт из круглолицей малышки превратилась в веснушчатого подростка. У матери появились крохотные морщинки – такие бывают у людей, которые часто смеются. А отец по-прежнему смотрел на Алису – так напряженно, как будто боялся, что стоит ему отвернуться – и она исчезнет.
Так и произошло.
– Вставай, Кейт. Нам пора.
Слоан ошибался. Кейт хотела остаться в И-Сити.
– Я хочу остаться дома, – повторяла она.
Но ее мать не смогла приспособиться. Она вытащила Кейт из постели посреди ночи. Опухшие веки, губная помада, размазанная на щеках.
– Тише, не шуми.
Мать запихнула ее в машину.
– Куда мы едем?
Это ее мать вывернула на встречную полосу, направила машину в бетонное ограждение – и умерла, уронив голову на руль.
После автокатастрофы отец не мог смотреть на нее. Погружаясь в сон и выныривая оттуда, Кейт часто видела Харкера, который маячил в дверном проеме – и понимала, что это не он, а монстр с темными костями, красными глазами и зубастой улыбкой.
Когда Кейт поправилась, отец отослал ее прочь. Он похоронил свою жену, а теперь хоронил саму Кейт. Не в земле, но в Фишере. В Дэллоувэе. В Лейтоне, и Пеннингтоне, и Вайлд-Приоре, и в Академии святой Агнессы.
Сперва Кейт заклинала отца, чтобы он забрал ее в И-Сити, но со временем перестала. Она просто поняла, что на Келлума Харкера мольбы не действуют. Это признак слабости.
Потому Кейт научилась тщательно скрывать свои чувства, которые делали ее столь похожей на мать.
Кейт поставила рамку на прикроватную тумбочку и посмотрела на свои руки. Ее легкие горели от дыма, но пальцы уже не дрожали. Заметив черную кровь под ногтями, она ощутила не ужас, но решимость.
Она – дочь своего отца. Она – Харкер.
И она сделает все, что потребуется, дабы доказать это.