– Пусть говорит.
Попробовали бы они заставить Заль молчать.
– Ты украла моего ребенка! – исступленно вопит она.
– Я спасла твоего ребенка. Мне было приказано убить ее, Заль. Думаешь, другой на моем месте ее бы пощадил? В столице знали про твои намерения. И про ее силу…
Убить меня? И снова я слышу о «моей силе». Сколько о ней разговоров! Но ЧТО это за сила такая?!
Лей продолжает:
– …но убивать младенца я не хотела. Я пощадила ее. Что бы ни болтали о капитане Лей Фол, я не детоубийца. Вряд ли такое можно сказать о других магонских капитанах. Например, о тебе.
Заль делает шаг вперед, но ее мгновенно хватают под руки.
– Ты спрятала от меня мою дочь на пятнадцать лет! – кричит она со слезами на глазах.
Лей поворачивается ко мне.
– Если бы в Маганветаре узнали, что ты жива, тебя бы сразу прикончили. Я заплатила Дыханию, чтобы оно поместило тебя в земную оболочку и подменило тобой утопленницу, которую ему было поручено доставить наверх. Я намеревалась вернуть тебя, когда все уляжется, но у столичных жителей хорошая память. – Она заглядывает мне в лицо. – Если ты не утратила своих способностей, значит, я не зря пожертвовала карьерой. А если утратила? Что ж, видно, судьба у меня такая.
Она обращается к Заль:
– И вот ты ее нашла. Но, полагаю, помимо воссоединения семьи у тебя были и другие мотивы.
– Я люблю свою дочь! – в негодовании кричит Заль. – Я никогда не переставала ее любить.
По знаку Лей пираты затыкают моей матери рот. Она пытается вырваться и продолжает что-то кричать с кляпом во рту.
Лей со вздохом переводит взгляд на меня.
– Ты должна была умереть, Аза Рэй. Почему ты до сих пор жива? Как утопленникам удалось сохранить тебе жизнь?
– Не знаю, – говорю я. И это чистая правда: я ничего не знаю.
– Я уже слышала ту песню, которая только что помогла тебе спастись. Ты пела ее на этом самом корабле, когда была еще младенцем. Именно тогда у твоей матери начали зарождаться сумасшедшие идеи. Она решила, что именно ты избавишь наш народ от всех невзгод. Спой еще раз, девочка. Покажи нам, какие у твоей матери на тебя планы. – Она впивается в меня глазами.
– Я вообще-то не умею петь, – говорю я. – Не знаю, чего вы там ищете, но вы явно обратились не по адресу.
– Еще как умеешь, – шепчет Дай у меня за спиной. – Пой так же, как ты пела внизу.
Милект скребет лапками и ерзает у меня в груди. Он тоже хочет петь. Все вокруг замедляется.
Где-то под нами стонет Кару, проклиная весь корабль и саму жизнь. Его призрачная песня окутывает меня и эхом отдается в голове. Я так чутко ее чувствую, что мне кажется, будто я сама пою каждую ноту. Она гудит у меня в ушах.