Магония (Хэдли) - страница 47

Спустя какое-то время Ева уходит. Я чувствую, что поступил плохо. Я отправляю ей смс со словом «прости» и слышу, как в коридоре жужжит ее телефон. Через секунду мне приходит ответная эсэмэска.

Не совершай самоубийство, пишет она. Это не поможет.

Порой Ева говорит именно то, что нужно. Никаких тебе «не оставляй нас» или «мы не хотим тебя потерять».

Она шлет мне еще одну эсэмэску, на этот раз с признанием.

Если *и правда* не хочешь спать, я бы на твоем месте не пила молоко. Его приготовила Кэрол.

Кэрол любит меня и очень за меня беспокоится, а еще она врач и имеет доступ к снотворным. Я убираю чашку со стола. И хотя мне надо еще кое-что обдумать, я на некоторое время выключаю верхний свет.

Должно быть, Аза сделала это где-то за неделю до смерти. При дневном свете надписи на потолке не заметно. Мамы, скорее всего, ничего о ней не знают. Я и сам не знал, пока не выключил свет впервые за долгое время через два дня после ее смерти. Светящаяся краска.

ЗДЕСЬ БЫЛА АЗА РЭЙ.

Вот только последняя буква получилась смазанной: видимо, в этот момент Аза свалилась с передней спинки моей кровати или с ней приключилось еще что-то в этом роде. Поэтому надпись выглядит так: ЗДЕСЬ БЫЛА АЗА РЭ.

С минуту я смотрю на нее и пытаюсь взять себя в руки. В голове у меня месиво из пи и всего того, что я так и не успел ей сказать.

Последние десять лет своей жизни я не закрывал рта, но нужных слов из него почему-то никогда не вылетало.

Я бы хотел установить новую, более совершенную, версию всего, что произошло прямо перед ее смертью. Отменить все это безумие, которое началось с летающего корабля и закончилось пером у нее в легком. Стереть бурю, которая поднялась, пока мы были в подвале. Ее ведь нигде больше не было. Она должна была нависнуть не над одним кварталом, а над всем городом.

Да, знаю, люди умирают. Знаю, когда они умирают, их родные думают, что произошло нечто безумное. Смерть вообще кажется нам безумием. Люди всегда относились к смерти как к чему-то особенному, им всегда казалось, что каждый умирающий – герой. Мы все хотим не просто умереть, а умереть драматично.

Я не оставляю попыток найти во всем этом смысл.

Я помню, как там, в «Скорой», фельдшер разрезал ее, будто она и не человек вовсе. Я помню, как Аза начала задыхаться, ее спина выгнулась дугой, сердце снова остановилось. Фельдшер запустил его с помощью дефибриллятора. А потом еще раз.

И тут я услышал странный звук, пение, доносившееся из ее грудной клетки. Как будто там свистела и кричала птица.

Я не сошел с ума.

Оказалось, что у нее даже пера в легких не было. Вскрытие ничего не показало.