Магония (Хэдли) - страница 69

Все эти цвета пестрым полотном ложатся на корабль. Я перевожу взгляд на Дая: он сияет, озаренный их переливчатым светом.

Закинув голову, он поет прямо в небо, и моя грудная клетка трясется в ответ.

Моя птица запевает снова, и к цветам северного сияния добавляется бледно-голубой.

Дай с поразительной легкостью карабкается вверх по мачте. С неба сыплется фиолетовая пыль. Падая, она тускло искрится.

У меня нет слов. Заль нежно смотрит на меня, прижав руку к моей груди.

– С днем рождения, Аза, – объявляет Дай с верхнего рея и склоняет голову.

– С днем рождения, Аза, – вторит ему экипаж, и все они тоже склоняют головы.

– С днем рождения, Аза, – говорит Заль с улыбкой.

Это тот день рождения, до которого я не должна была дожить. Я должна была умереть, но я жива. Я должна была остаться на земле, но я тут. Неожиданно для себя я издаю протяжный вопль отчаяния, и из глубин корабля кто-то глухо стонет в ответ. Нервно переминаясь с ноги на ногу, члены экипажа оглядываются по сторонам, но в этот момент я закрываю рот рукой.

Мне следовало бы проявить уважение, быть вежливой и благодарной. Но я на летающем корабле, меня похитили из дома, и, судя по всему, все, кого я люблю, считают, что я мертва.

Быстро перебрав в памяти все, что произошло в последнее время, я прихожу к выводу, что события, в подлинности которых я точно уверена, заканчиваются на эпизоде с шоколадными эклерами в кухне. Я помню видеозапись серебристого гигантского кальмара, кругами поднимавшегося со дна океана. Я помню, как мы с Джейсоном почти…

И – бац! – вот она, черта между реальностью и вымыслом. Я резко поворачиваюсь лицом к капитану.

– Вы сказали, что меня похоронят в день моего рождения. Если я здесь, кого же тогда погребает моя семья? – ору я.

– Достаточно! – кричит Заль, прямо мне в лицо. Но я уже не способна себя контролировать.

– Нет! Верните меня домой!

– Я предупреждал, что так будет, – говорит Дай, спускаясь с мачты. – Она поломанная.

Заль цепенеет.

– Это не так. Аза сильная, ей даже Дыхание не причинило вреда. – Она расправляет плечи и пристально смотрит на меня.

А потом начинает смеяться. Именно такой громкий, раскатистый смех всегда жутко раздражает в кинотеатре.

– Ты дочь своей матери, пусть даже росла ты среди утопленников, – говорит она. – Я бы тоже никому не поверила на слово – ни чужим, ни даже друзьям. Я покажу тебе, дочь моя, и тогда ты поверишь. Ты поймешь, в чем твое предназначение.

Вот так мы и решили пролететь над кладбищем, где должны проходить мои похороны.

– В Магонии, когда ты умрешь, тебя проводят, как героя, – объявляет Заль. – Их похороны не идут ни в какое сравнение с нашими.