Я украдкой поглядываю на Заль. Она не смотрит в нашу сторону. Вот она встает за штурвал. До сих пор у меня не было возможности разглядеть это громадное колесо с ручками и спицами. Оно имеет форму солнца с лучами. Вращая штурвал, Заль управляет ходом корабля.
– Но куда мы держим курс? – спрашиваю я снова.
– От тебя требуется смотреть, а не разговаривать, – говорит Дай с легкой усмешкой.
Сначала я не могу понять, на что именно я должна смотреть. Затем один из магонцев начинает петь вместе со своим кануром. Их песня приводит в движение расположенный на корме подъемный кран.
Песня другого магонца разжигает в небольшой чаше огонь и поджаривает на нем зерно. Он разделяет кушанье со своим кануром.
Выпусти меня, стонет Милект. Он сердито хлопает крыльями и стукается о стенки моего легкого. Я канур, а не матрос. Я для этого не предназначен. Я должен петь, а не молча стоять в стороне.
У меня нет времени слушать его жалобы, а вот научиться разжигать костер одним только голосом я не прочь.
– А мне обязательно его выпускать? – спрашиваю я у Дая.
– Нет, не обязательно, – говорит он с ухмылкой. – Но, скорее всего, тебе захочется это сделать. Они царапаются.
Похоже, он прав. Я ощущаю, как крошечные лапки Милекта скребутся о стенки моего легкого.
Желчь комом подступает к горлу.
– Как города держатся в небе? – спрашиваю я в попытке отвлечься. – На чем они держатся?
Дай вздыхает.
– Тебе разве известно, как все устроено в поднебесном мире? Почему небо у них голубое? Что освещает их комнаты по ночам? Знают ли утопленники, за счет чего летают их самолеты? Можешь ли ты объяснить мне, как они держатся в воздухе?
А он находчивый. Но неужели он думает, что я не смогу ответить на его вопросы? Пожалуй, нам есть о чем поговорить. Я бы с удовольствием разъяснила ему парочку-другую подобных загадок. Я уже готовлюсь к словесной дуэли.
Я расскажу тебе, как устроены самолеты, если ты расскажешь мне, как устроен ваш мир.
Но как только я открываю рот, чтобы это сказать, он фыркает и начинает смеяться.
– Даже если бы я говорил сотню лет подряд, я все равно не смог бы рассказать тебе всего, Аза Рэй Куэл. Когда-то магонцы контактировали с утопленниками. Даже самые бедные магонские города, чьи жители сейчас умирают от голода, утопленники называли раем. А нас они называли ангелами, а некоторые даже считали нас богами.
Немного помолчав, он спрашивает:
– Ты когда-нибудь драила палубу?
– Нет. У нас, знаешь ли, не было судна, потому что жили мы не на побережье. А еще я всю жизнь болела. Так что… э-э-э… драить палубу мне не доводилось.