- У кого-то из них может быть машина марки «шевроле»…
- Или «сузуки». Бордовая или зеленая. Нет, Наташа, ни у кого таких машин нет, что ровно ничего не доказывает, потому что на самом деле свидетели могли ошибиться, и машина была, скажем, темно-серым «фиатом».
Беркович вздохнул и допил уже остывший кофе.
Через час он вошел в мастерскую художника. Эксперт Хан сидел на корточках перед подоконником и пытался отыскать хоть какие-то следы, оставленные грабителем.
- Вчера два часа возился, - пожаловался он, - и теперь вот… Ничего. Убийца был, скорее всего, в мягкой обуви. Босоножки или что-то в этом роде. В них сейчас половина Израиля ходит.
- Неужели в драке он не поцарапался, не порвал на себе рубашку, не оставил какой-нибудь нитки на майке художника?
- Оставил, конечно! Не только нитку, но целый лоскут от рукава. Ну и что? Если ты мне предъявишь порванную рубашку, я тебе скажу, от нее ли лоскут. А без этой улики что я могу сказать? Только то, что на убийце была совершенно стандартная рубашка, которую можно купить в любом магазине.
- Можно хотя бы сделать вывод, что убийца - не миллионер.
- Миллионеры чужих квартир не грабят. И к тому же миллионер, отправляясь на дело, мог надеть рубашку за сорок шекелей, чтобы замести следы.
- Железная логика, - мрачно сказал Беркович и обвел взглядом висевшие на стенах картины. По его мнению, бульшая часть работ представляла собой жуткую мазню: лица людей были перекошенными, серыми или, наоборот, красными, как у индейцев. Несколько картин, впрочем, художник написал в другой манере - назвать это реализмом у Берковича язык не повернулся бы, но все-таки люди здесь выглядели более живыми и узнаваемыми. Женщина, разглядывающая украшения в витрине магазина, - усталое лицо, бедная одежда, у нее наверняка нет денег, чтобы купить кулон или кольцо, но ей хочется… На соседней картине - сцена в кафе: похоже, что двое мужчин выясняют отношения. На третьей - она висела ближе к двери - Бен-Ам изобразил, как один мужчина душит другого.
Беркович сделал шаг назад и едва не опрокинул мольберт, пришлось наклониться и поднять упавшую на пол кисть. Старший инспектор повертел кисть в руке, пытаясь определить место, откуда она упала. На табурете рядом с мольбертом стояла баночка с растворителем, из нее торчали три кисти, но та, которую поднял Беркович, была сухой.
Старший инспектор положил кисть поверх красок и обернулся к эксперту, соскабливавшему что-то с подоконника.
- Рон, - сказал Беркович, - ты разбираешься в живописи?
- Ровно настолько, насколько это нужно для дела, - отозвался эксперт. - Если тебе нужна консультация специалиста…