Неудивительно, что Мишель пока не отдала распоряжений о порядке работе в субботу. Тут будет «закрыто в связи с…»
Надо сказать мисс Джулии, нельзя все брать только на себя. Пусть перестанет изображать простуду и предупредит дядюшку.
Уэбстер направился к выходу, но тут пожаловали две вчерашние толстухи. На этот раз с подругой, которая лишь начинала терять девичью стройность. Что ему оставалось делать? Если он уйдёт, начнутся жалобы. Ведьма за кассой знает, где найти Мишель. Его тут же уволят, и завтра вечером он сделать ничего не сможет.
Он проводил дам к столику и подал рукописное меню, успокаивая себя мыслью, что минута-другая задержки не помешает Джулии спасти дядю.
Время шло к пяти. Он понял это, не глядя на часы — кассирша закончила краситься и собиралась уйти.
Дамы явно собрались повторить заказ. Последовал короткий спор: «- Нет, я угощаю», а затем: «Но, дорогая, я дала тебе пятьдесят центов, а ты мне должна четвертак».
Уэбстер чуть не наорал на них. Прошло не меньше часа, прежде чем дамы всё-таки ушли. Девица из-за кассы давным — давно исчезла.
Уэбстер взял шляпу и пальто и запер за собой дверь. «Лейзи Сьюзен» закрылась — в связи с ожидавшейся смертью в семье, которой допустить никак нельзя.
В фойе «Присцилла Олден Клаб» царил какой-то сумасшедший дом. За стойкой администратора никого не было. Больше того, вокруг не было видно никого, кто хотя бы с виду способен был бы написать слово «стойка» без ошибок.
Кругом толпилось множество людей, и все — женщины.
На диване истерически рыдала девушка. Она взяла предложенную кем-то нюхательную соль, вдохнула, закашлялась и пришла в себя.
Я пошла одолжить заколки, — всхлипывала она. — Девочки на нашем этаже никогда не запирают двери, когда дома. Врач сказал, я застала её вовремя.
Самоубийство, — понял Уэбстер. — В таких заведениях это случается. Какая-нибудь одинокая бедняжка.
Из лифта вышли два полицейских и стали пробиваться сквозь толпу. Только представьте — полицейский в фойе «Присциллы Олден»!
Дорогу! — крикнул один из них. — Её везут в грузовом лифте. Надеюсь, «скорая» сможет подъехать к крыльцу, — заметил он напарнику.
В конце фойе распахнулись двери, четверо мужчин вынесли носилки. На них лежала Джулия Аттербери, белая, как полотно.
Прежде всего Уэбстеру пришло в голову, что ему следовало догадаться, услышав её слова о субботнем свидании с Лео. Мишели нужно неделимое внимание её наставника. Она, как самая злая сестрица, не хотела, чтобы Золушка узнала про бал во дворце.
Уэбстер должен был догадаться, когда та, говоря о вечеринке, захлопнула дверь кухни.