Пресветлый и Претемный заторопились, осыпая карету настоящим градом из самых разных заклятий. Защитный кокон вспыхивал все чаще и уже не так ярко, но даже дураку было понятно, что он выдержит до самого конца, и карета сметет помост, если не произойдет что-то совершенно уж невероятное.
– Давай, Малыш! – вдруг услышал Бриссар голос барона де Бреку где-то совсем рядом с собой.
Пока Иные забрасывали карету «копьями Света» и «тройными лезвиями», «ужасом Тампля» и «благословенным францисканцем», откуда-то сбоку на сумеречную паперть ворвался огромный бурый медведь. Со скоростью, какой трудно было ожидать от столь массивного животного, и целеустремленностью, которая заставляла его не замечать ни своих, ни чужих, зверь в три прыжка покрыл необходимое расстояние и, отвернув в самый последний момент морду, своим медвежьим плечом со всего маху врезался в бок жеребца. Выдержавший уже не одну сотню магических попаданий мраморный конь выдержал и этот сильный удар, нанесенный телом оборотня, и тем не менее… Бриссар смотрел, затаив дыхание. Без головы и без нижней части ног конь продолжал движение по воздуху, по-прежнему увлекая за собой карету, вот только направление этого движения заметно изменилось. Мохнатый приятель барона де Бреку сумел сбить прицел!
И тут они – и карета, и жеребец – вывалились в реальный мир.
Наверное, так и должно было произойти по замыслу неизвестного – материализовавшийся в реальности неудержимый снаряд вдребезги разнес бы сцену с венчающимися. Однако теперь конь и карета неслись под трибуной для гостей, все дальше уклоняясь в сторону Сены. В самый последний момент правая ось с остатками ступицы задела опору трибуны, и прежде чем карета, мелькнув на паперти, ушла правее собора Парижской Богоматери, трибуна затрещала, накренилась и стала заваливаться.
Многоголосый ор огласил окрестности: кто-то кричал, заметив безголовое чудовище, запряженное в адский экипаж; кто-то вопил, падая с трибуны, кто-то – пытаясь на ней удержаться.
– Мэтр Рубенс, не бойтесь, разожмите пальцы, я вас подхвачу! Здесь совсем невысоко… Проклятье! Мэтр Рубенс, вы меня понимаете? Бриссар, быстро ко мне!
Бриссар, который в полной растерянности вращал головой, обернулся на властный голос. Де Бреку указывал ему куда-то вверх. Взглянув туда, Николя увидел знаменитого художника Рубенса из Голландии, который, вращая от ужаса глазами, висел на верхотуре, вцепившись в одну из устоявших опор.
– Бриссар, снимите его оттуда немедленно! – приказал барон и стремглав бросился в собор. – Беатрис! Все в порядке? Оставайся там!