Сейчас, глядя на Обадайю Лонга, она старательно запоминала каждую черточку его лица, так, на всякий случай. Чтобы потом узнать его среди миллионов других, жалких людишек. Сарасти знала, что стараниями Эмиля Гебхарда она теперь принадлежит этому человеку. Он продал ее, как товар, а быть чьей-то собственностью отнюдь не входило в ее планы.
***
— Две минуты до звонка, — президент Шан нервно взглянул на часы. — Не подскажите, почему это он звонит нам, а не наоборот?
Обадайя Лонг, спокойно сидящий в кожаном кресле, на мгновение оторвался от своих отполированных ногтей и произнес:
— Одаренные… У них на все свои причины, сэр.
Несмотря на то, что Цезарь Шан был президентом Метрополя, а Обадайя всего лишь служителем цитадели, сферы их влияния были практически равны. Иногда, находясь под пристальным взглядом угольно-черных глаз Обадайи, Шану казалось, что это он подчиненный; он — исполнительный орган власти, когда протекторий в лице Огастуса Лонга и его младшего брата Обадайи — законодательный.
На самом деле, так оно и было, вот только двадцатитрехлетний Цезарь Шан не знал об этом.
Ежемесячный звонок от мистера Роланда Грейси был тому подтверждением. Два президента (если конечно Остров можно было назвать государством, а не другими миром) общались на тему действий и противодействий, законов и подзаконных актов, карательных мер и перераспределения ресурсов. Направление разговора аккуратно корректировал Обадайя, осторожно вставляя свои замечания из глубины кожаного кресла, в котором он неизменно сидел и, судя по всему, негласно считал “своим”. Все, что оставалось Цезарю Шану, молодому человеку, семь лет назад распределенному тем же протекторием на роль ни кого иного, как президента города-государства Метрополь, — это делать умный вид и запоминать сказанное мистером Грейси.
Заступив на свой пост, мистер Шан думал, что уж теперь-то ему откроется тайна местоположения Острова, но не тут-то было. Огастус Лонг заявил, что обитель одаренных непостижима для Первого и Второго класса и должна оставаться в тайне для их же сохранности. Однако это совсем не мешало Грейси и Шану вступать в товарно-денежные отношения.
Именно к этой теме в первую очередь и перешел Роланд Грейси после сухого приветствия и формального интереса делами насущными.
— В скором времени нам понадобится много человеческих ресурсов, — сказал с экрана президент. На нем был серый шарф, концы которого были связаны узлом.
Цезарь Шан был осведомлен о создании аниматусов, поэтому предложил пойти по уже проторенной дорожке:
— Я лично поговорю с начальниками тюрем и больниц, — сказал он и покосился в сторону Обадайи. Разумеется, у того нашелся альтернативный вариант: