– Нет.
– Господи, какого хера, я что, по-твоему, много прошу? Ты ведь сама напрашиваешься на проблемы, а они у тебя будут, уж поверь.
– Я верю, но сейчас мне плевать на тебя и на твоего папашу.
– Максим должен быть на юбилее! – твердо заявил Антон. – Если его не будет, отец такой кипиш поднимет, мало никому не покажется.
Алина знала, что это правда, но своего решения менять не собиралась. Надоело подстраиваться и идти на уступки, как показало время, жизнь от этого лучше не становилась. Давно уже надо было показать характер. А проблемы… они, конечно же, не заставят себя ждать, папаша Антона, Валентин Михайлович Самсонов, – большая-пребольшая шишка – их обязательно устроит. Но думать о проблемах сейчас не хотелось. Будь что будет.
– Как же вы все меня достали! – выдохнула она. – Ты, твой папаша, гребаная свекровь… Да идите вы в жопу, уроды!
В трубке что-то загрохотало. Алина решила, что Антон вскочил с дивана и вдарил ногой по журнальному столику. Сдержанностью он никогда не отличался.
– Ах так, да?! – Антон почти хрипел. – А я ведь хотел по-хорошему, сучка! По-хорошему хотел…
Алина отключила связь, а потом и сам телефон: все, дерьма на сегодня достаточно! Она сделала глубокий вдох и медленный выдох, раздражение от разговора с Антоном немного рассеялось.
* * *
А в двух сотнях километров от деревни Сорокино, в трехкомнатной квартире на окраине Москвы, Антон Самсонов, которого друзья называли Пирсом, из-за его внешнего сходства с Пирсом Броснаном, швырнул сотовый на диван и прошипел сквозь стиснутые зубы:
– Я ведь по-хорошему хотел, сучка!
Он поправил съехавшие на задницу трусы, обошел перевернутый журнальный столик и проследовал на кухню. Очень хотелось курить, и Антон помнил: на полке над холодильником припрятана пачка «Winston». Три недели назад он бросил курить, но сейчас срочно нужно было успокоить нервы. Раньше пара хороших затяжек всегда помогала. Да, эта коза любого способна довести до белого каления, он вспомнил, как она нагло говорила с ним по телефону, совсем, сучка, страх потеряла: «Ты, твой папаша, гребаная свекровь… Да идите вы в жопу, уроды!»
– Сама иди в жопу! – он вдарил кулаком по дверце холодильника. – Я тебя за шкирку к отцу притащу, кошка драная! За шкирку притащу!
* * *
– Какие-то проблемы? – спросила Ольга. Она выдвигала колена второй удочки, а вокруг первой уже суетились Максимка с Сеней. – Ты раскраснелась.
Алина наморщила нос. Голос Антона все еще звучал в ушах: «Хотел по-хорошему, сучка. По-хорошему хотел!»
– Да так, – вздохнула она, – разговор был неприятный.