Ни в коем случае!
Нет, Джон, я хочу помочь. Мы вплотную займемся кольцом, посмотрим, что получается, и тогда вновь вернемся к разговору про изумруды.
Дортмундер отложил ложку и заявил:
Мне плевать на изумруды. Этот парень украл чертово кольцо, и я намерен вернуть его. Не желаю даже думать больше ни о чем, пока я этого не сделаю. И пусть он будет на другом конце света, я найду этот конец и заберу назад свое кольцо.
Прекрасно. И я тебе в этом помогу.
Ну еще бы, — саркастически заметил Дортмундер. — У тебя ведь есть его адрес, да?
- Ты помнишь Уолли, моего компьютерного приятеля>14? Дортмундер посмотрел на него с глубочайшим подозрением. - Ты же не заставишь меня опять разрабатывать планы с помощью компьютера?
Тебя — ни за что. Просто дело в том, что Уолли может получить доступ к любому компьютеру в мире, влезть в него и получить любую нужную тебе информацию. Ты хочешь узнать, где находится миллиардер по имени Макс Фербенкс? Уолли скажет тебе.
- Мне всегда нравился Уолли, — улыбнулась Мэй.
Он переехал жить за город, — сообщил Энди и настороженно посмотрел на Дортмундера. — Ну что, Джон? Я звоню ему?
Дортмундер вздохнул. Хлопья в тарелке размокли и слиплись.
- Поступай, как знаешь, — смирился он.
Смотри Джон. — Келп, буквально лучась от счастья, достал из кармана сотовый телефон. — Я уже помогаю.
12
Над «Подержанными легковушками Максимилиана» шел дождь. На самом деле, конечно, поливало по всему району, где Бруклин и Квинс граничит с графством Нассау и где Нью-Йорк, наконец, перестает быть Нью-Йорком и переходит в Лонг-Айленд. Но все равно создавалось впечатление, что дождь идет исключительно над «Подержанными легковушками Максимилиана».
14 См. роман «Утонувшие надежды» .
Дортмундер шел от метро достаточно долго, и в насквозь пропитанных водой плаще, шляпе и ботинках напоминал ходячую груду одежды, собранной на цели благотворительности. Можно было взять такси (в настоящее время он мог это себе позволить), но когда он уезжал из дома, на Манхэттене было облачно, но сухо. Вполне вероятно, дождя там не было до сих пор. Только у конторы Максимилиана шел настоящий ливень, извергающийся из грязно-серых облаков, нависающих на высоте не более пары метров от размякшей шляпы Дортмундера.
Единственное, что радовало, — дождь хорошенько помыл все автомобили на стоянке у конторы, сделав их блестящими, превратив пятна ржавчины в оригинальные элементы дизайна, а вмятины — в специально сделанные углубления для придания обтекаемой формы. Дождь фактически сделал для всех этих груд металлолома и старых драндулетов то же, что мышьяк — для средневековых дорогих французских куртизанок: лихорадочный жар и ложное ощущение молодости и красоты.