— Какая в Москве отвратительная погода этим летом! — говорил меж тем Косталевич. — Жара, пыль, грязь… Все умные люди давно уже свалили к морю. Между прочим, Козырь с Лялькой отправились в круиз по Адриатике. Вы, мадмуазель, никогда не были в круизе по Адриатике? А вокруг Европы? Я, впрочем, тоже. Крутишься, крутишься, жизнь проходит мимо, а ты, как проклятый, все делаешь бабки, бабки… А! — он махнул рукой.
— Саша, — сказал я, — если ты пришел, чтобы агитировать нас за поездку к морю, то должен тебя обрадовать: мы уже и так собираемся в Крым.
Я украдкой поглядел на Наташу, но на челе ее бесстрастном не отразилось ничего. Я продолжил:
— Причем очень скоро. Завтра-послезавтра. Буквально сидим на чемоданах.
— Крым? Чудесно! — воскликнул Косталевич, и я решил, что ошибся насчет работы. Но тут он наклонился к моему уху и прошипел:
— Ким, ты мне нужен на пару слов.
Он был неудержим, как баллистическая ракета. Не успел я сказать свое знаменитое твердое «Нет», как он уже положил свою пухлую ладонь на Наташино колено и, заговорщически подмигнув ей, попросил:
— Я украду Кима на минуточку, ладно?
Наташа удивленно посмотрела на свою коленку и кивнула. Как всегда, все решили за меня. Я поднялся и двинулся за Косталевичем, который довольно резво бежал к выходу.
— Выйдем на улицу, — бросил он мне через плечо, — там и побазарим.
Мы вышли. Сашка прислонился спиной к двери и достал пачку «Мальборо».
— Я не курю, — сказал я холодно.
— Молоток, — одобрительно произнес он. — Здоровье, старик, всего дороже.
— В чем дело? — спросил я. Он замялся, похлопал себя по карманам, выудил зажигалку, прикурил. Весь он был какой-то суетливый и несобранный. Я терпеливо смотрел, как он копается.
— Короче, — наконец, родил он. — Звонил мне тут один мужик. Насчет тебя.
— Ну, — сказал я.
— Ну, — сказал Косталевич. — Звонит, значит, мне этот мужик, и говорит… — тут он глубоко затянулся.
— Косталевич, — произнес я угрожающим тоном, — у меня мало времени.
— Говорит, значит, — тут он как-то просительно заглянул мне в глаза. Вообще он был настолько не похож на прежнего Сашку, что я даже удивился.
— Говорит, что у тебя есть какая-то коллекционная вещь, которую он у тебя хочет купить. Сечешь?
— Не-а, — сказал я. — Не секу.
— Ну, вещь у тебя есть… Он так сказал. Ведь есть?
Я почувствовал неприятное, похожее на страх ощущение. Будто в темном лесу громко хрустнула ветка.
— Что именно, он не уточнил?
— Он сказал, ты знаешь. Он сказал, что вы с ним о ней уже говорили. Так вот… он хочет у тебя ее купить.
— Все? — спросил я.
— Нет. Он предлагает тебе за нее совершенно сумасшедшие бабки. Совершенно. Я просто не знаю, что за штука может стоить такую кучу бабок. Я про такое вообще никогда не слышал. Нет, старик, ты пойми, я знаю, что есть люди… Разные люди, короче… Но… Что это за вещь, а, Ким?