Мы удивленно посмотрели на него.
— Есть вещи, отмеченные печатью рока. Нельзя пойти наперекор судьбе, древние это отлично понимали. Если бы можно было сокрыть Чашу в глубинах океана, это сделали бы еще первые Итеру. Но, во-первых, у Чаши есть своя воля, непонятная нам… и в один прекрасный день она может вернуться. Во-вторых, у Чаши обязательно должен быть хранитель — один или несколько. Есть еще и в-третьих… но это вы поймете сами.
— И все же я считаю, что это был бы лучший выход, — упрямо заявил я. — По крайней мере, это избавило бы человечество от хлопот на очень длительное время. Нас в первую очередь, — добавил я, глядя на Наташу.
— А может быть, Дима и прав, — задумчиво сказала она. — Как-то трусливо получается: выкинул — и дело с концом. Может быть, ее можно использовать для каких-то благородных целей?
Ей никто не ответил, потому что в этот момент рядом с нами образовалось маленькое турбулентное завихрение, и мы вновь оказались в приятном обществе стремительной Надежды Яковлевны.
— Ну, все, — выдохнула она. — Я закрыла здание, пойдемте, молодые люди.
— В гости к кобре? — игриво спросил я. Она не ответила.
Кобра безжизненно лежала на полусгнившем куске бревна над небольшим водоемчиком, в котором полоскалась бесцветная тонкая оболочка — ее старая кожа. Вольерчик у кобры был обставлен со вкусом, и, видимо, должен был напоминать ей родные места Северной Индии, откуда она происходила. Там имелась довольно натуральная скала, упоминавшийся водоем и спутанные космы кустов и трав, обозначающих джунгли. Нас кобра приняла за очередных зевак и не сочла нужным даже рассмотреть — веки ее были опущены, словно серые защитные щитки на огневых щелях невиданной боевой машины.
— Стойте здесь, — скомандовала Пирожникова и исчезла. Объявилась она через несколько минут, отворив расположенную как раз напротив толстого обзорного стекла неприметную дверцу вольеры. Она была вооружена длинной палкой с петлей на конце и странного вида мешком, и я догадался, что кобре сейчас придется туго.
Палка стремительно опустилась, веки-щитки дрогнули, но было поздно. Кобра взмыла вверх, бешено извиваясь, описала длинную дугу и исчезла в мешке Пирожниковой. Даже не удостоив нас взглядом, Надежда Яковлевна скрылась за дверцей.
— Идите за мной, — приказала она, появившись снова, но уже без мешка и без палки. Мы пошли. Впереди шагал ДД, косивший то ли под скульптора, то ли под каменотеса, за ним шла Наташа, а я замыкал шествие, то и дело оборачиваясь и проверяя коридор.
Внутри вольеры оказалось очень душно и влажно, от воды поднимался гнилостный сладкий запах. Пирожникова в своем белом халате легко, как лань, переступила по скользким камням и остановилась перед большим, бесформенным куском скалы.