Разумеется, я с того и начал. Я стоял сбоку от стеклянных дверей зала для встречающих, вращая в руках дурацкий букет вялых, замученных жарой роз, и Наташа проскочила мимо, даже не посмотрев в мою сторону. Я догнал ее, забежал вперед и, сунув ей розы, сказал:
— Ну, ты, родная, совсем ослепла, что ли, своих не узнаешь?
Подозреваю, что более всего я в этот момент напоминал радостного идиота.
— Ой, Ким, — воскликнула Наташа (от неожиданности она пропустила мою блестящую приветственную речь мимо ушей). — Привет, как здорово, что ты меня решил встретить… Спасибо, розы замечательные… А как ты узнал, каким рейсом я прилетаю?
— Работа у нас такая, — важно ответил я, целуя ее. — У тебя багажа много?
Она засмеялась.
— Боишься надорваться? Узнаю гигантского ленивца Кима. Только этот баул. Ну, пошли на автобус?
— Обижаешь, — я взял ее сумку. — Мы на автобусах не ездим. Нас ждет pоллс-pойс.
Сумка была нетяжелая, отсутствие другого багажа наводило на мысль, что визит планировался краткосрочный. Жаль, подумал я.
Мы вышли из зала ожидания и двинулись к стоянке такси. Сталлоне был тут как тут, пил газированную воду из личного раздвижного стаканчика. Этим он мне понравился еще больше.
— Сергей, — позвал я его. — Мы уже здесь, можно ехать.
Он обернулся и подавился водой. Я довольно оскалился — мне нравится, как окружающие реагируют на Наташу.
— Ага, — произнес он, наконец. — Вот, значит, в чем дело было…
— А ты думал, — гордо сказал я. — Ну, погнали.
Обратная дорогa показалась мне намного более рискованным предприятием, потому что Сталлоне то и дело смотрел не на дорогу, а в зеркальце, которое, в свою очередь, повернул так, что в нем отражалась исключительно Наташа. При этом он непривычно долго молчал, и я даже заинтересовался, что же он собирается такое выдать, чтобы завоевать расположение своей пассажирки.
— С югов вернулись? — разродился он, наконец.
— Что? — переспросила Наташа, отрываясь от созерцания пейзажа.
— Говорю, с югов, наверное, вернулись? — с готовностью повторил Сталлоне. — Загарчик-то какой фирменный…
— Якутский, — улыбнулась Наташа прямо в зеркальце (машина вильнула). — Там днем на солнце до пятидесяти градусов доходит.
— Ничего себе, — удивился Сталлоне. — Вы что же, живете там? Даже несправедливо как-то… Такая девушка красивая, а живет где-то в тундре…
— Работаю, — поправила Наташа. — Я геолог.
Сталлоне тонко улыбнулся и снова поправил очки.
— Издеваетесь? — кротко спросил он. — А то я геологов не видел…
Он был, в общем-то, прав. До встречи с Наташей у меня было достаточно стереотипное представление о девушке-геологе: невысокое, коренастое создание с огрубевшими чертами обветренного лица, не выпускающее изо рта сигарету. Наташа соответствует этому стереотипу с точностью до наоборот.