Она ощутила жадный, завистливый взгляд одного из охранявших ее стражников, и проскользнула на лестницу, по спирали идущую вверх. Тут уловила запахи гнилой соломы, камня и сырости, с отвращением подумала, что только мужчины и свиньи могут жить в такой грязи.
Лестница закончилась новой дверью, рядом с ней на лавке сидели еще двое вояк в кольчугах и шлемах, трещал закрепленный на стене факел.
– Заходи, – сказал капитан. – Веселой ночки, гы-гы.
Стражники с готовностью захохотали, но осеклись, едва командир показал кулак.
Нейли толкнула дверь, а перешагнув порог, окунулась в густое облако благовонных запахов. Она узнала розовое масло, фиалковую эссенцию, белый лотос, мускус и корицу, а затем ее чуткий нос, способный отличать тончайшие оттенки, просто-напросто отказал.
На мгновение она словно ослепла.
– Вот и гостья, – раздраженно бросил барон. – Не стой у двери, ради всех предков.
В просторной, как казарма комнате имелась огромная кровать, резные столбики с балдахином, за окнами шуршал дождь. На высокой подставке чадила масляная лампа, и багровые блики покачивались на стенах и потолке, ползали по стеллажам, занятым книгами, свитками и вовсе странными штуковинами.
Он что, умеет читать?
Владетельный барон Фикр ре Ларгис был без кафтана, в белой рубахе из тонкого шелка. Благодаря низкому вороту Нейли видела волосатую грудь, и пыталась не вспоминать, что такой же мог похвастаться тот… самый первый… когда она еще не знала, что делать, и не смогла себя защитить.
– Не стой у двери! – повторил барон. – Иди сюда!
– Да, мой господин, – с трудом выдавила она, и сделала первый шаг.
На маленьком столике, рядом с которым ждал барон, стоял кувшин, а рядом с ним – два бокала. Тут же находилось серебряное блюдо, на нем лежал нож, ломти хлеба, розовые пласты ветчины.
Сейчас все будет как обычно – хозяин предложит «актерке» выпить, а потом завалит в постель, чтобы как следует натешиться, и ей придется бороться с собственным отвращением, сдерживать ненависть. Угадав момент, она пустит в ход зелье, похотливая тварь уснет до утра, и можно будет перевести дух.
– Садись, поговорим, – велел барон, и Нейли растерянно заморгала.
Она ждала бокала вина, приказа «раздвинь ноги» или попытки схватить ее, но никак не подобного предложения.
– Что? – спросила девушка.
– Садись, – сказал он. – Ты и вправду такая дура, или притворяешься?
Она опустилась на высокий стул, и осторожно глянула барону в лицо – то оставалось в тени, лишь блестели глаза, темные и глубокие, и выделялись усы, длинные, аккуратно подстриженные, с сединой, точно такие же, как у ее отца, которого она так сильно…