И кто их ведет? Кого он держит за руку?
Справиться с собой оказалось почти так же трудно, как в те моменты, когда Вечный орал внутри «Убей! Убей». Но Эрвин закрыл глаза и приказал себе не думать ни о чем… вспомнить занятия, когда брат-наставник сладеньким голосом говорил послушникам, что Вечный нисходит лишь в очищенное сердце.
Мысли перескочили на Корделию, на ее улыбку, глаза…
И тут он понял, что под веки проникает свет – слабый, трепещущий, но настоящий!
– Получилось, – сказала Нейли, а в следующий момент раздался приглушенный шум, словно что-то упало.
– Сознание потеряла, – произнес Халльвард, выдергивая ладонь из руки Эрвина.
Юноша поспешно открыл глаза – они находились в небольшой комнатушке, со всех сторон были стены, сложенные из серых камней, блестели на них капли воды, зеленели пятнышки мха.
– Давай, помогай! – рыкнул наемник, присевший на корточки около лежавшей на боку девушки.
– Да… да… – забормотал Эрвин.
Они усадили Нейли к одной из стен, к той, что выглядела посуше, и Халльвард несколько раз хлопнул ее по щекам. Темные ресницы затрепетали, и открылись глаза, ярко-зеленые, как молодая трава, что лезет чуть ли не из-под снега.
– Еще ударишь – получишь в ответ, – произнесла она.
– Раз кошка кусается, то она жива, – вспомнил наемник известную пословицу, а Эрвин облегченно вздохнул.
Огляделся, пытаясь понять, как они сюда попали – круглое отверстие за спиной слишком мало, чтобы в него, не согнувшись, прошел человек, а тот коридор, что начинается в противоположной стене, мало похож на Зал Тьмы, и пол гладкий, и все видно, даже то, что шагах в десяти начинается лестница.
– Попить бы, – сказала Нейли, и перевела взгляд на юношу. – Ну, что там твой умный трактат дальше говорит?
– А дальше все, – Эрвин пожал плечами. – Мы прошли Тайный Храм насквозь.
– Осталось выбраться? – Халльвард оперся о стену. – Больше он нам не будет мешать?
– Откуда я знаю? – в этот момент юноша почувствовал полную беспомощность: если ранее, когда Вечный старался принудить их к убийству, все было четко и ясно: терпи и борись, то впереди ждало нечто неопределенное: жизнь, лишенная веры, молитвы и ритуала, а значит – смысла.
– Давай сначала выберемся, – Нейли поднялась, опираясь о стену.
«И каждый шаг ваш да будет опорой последующему, и да не бегут мысли вперед дела» – вспомнил Эрвин изречение из Книги Испытания.
Не все, чему учили в монастыре, было лживой требухой.