— И давно он так, словом княжеским раскидывается да решения за него принимает? — в тихом голосе Олега послышалась сталь, чувствую я, несладко придётся теперь хмырю с подручными.
— Да как пришёл — так и кидается. У меня всё записано, — охотно подтвердил Влас.
— Значит, князем, говоришь, грозится… Посмотри, что сам князь на то скажет, — Олег успокоился, теперь перед Рюриком он чист.
— Можем вдов к себе взять, — Лис подал голос, переселенческая программа и вербовка на нем висела.
— А и то правда. Ты предложи, Олег, мы не обидим. Корабелов с собой заберёшь — они все расскажут, как свидетели, ну, видоки по-вашему, — я застучал по столу быстрее, — а завтра на костре пересортируем погибших. Кто за дурь боярскую невинным погиб, а кто — в подручниках у него ходил, да смерть лютую по собственной воле принял. Так и сделаем. Завтра остальное договорим, а там и заказ княжеский осмотришь.
— Быстрее нам домой надо, жратвы мало осталось, — добавил Ярило, — боярин тут разжиться хотел.
— Разжился, считай, мы ему дров насобираем завтра, то его добыча будет, — цинично заметил Торир, — нынче по озеру не походишь. А то мы бы рыбкой его угостили…
На этом совещание закончилось. День, длинный и кровавый, подошёл к концу.
Утром начались похороны. Дружинников боярских и зазря погибших сожгли отдельно, прах первых сбросили в озеро, вторых — отдали с собой людям их Гребцов. Мужики, которых боярин привёл, смотрели на это даже с некоторым злорадством, мол, по заслугам получил боярин, нечего было народ под пули подставлять. Дошли до этого они не сами, им Олег все рассказал да повинился, что не усмотрел гниду подколодную, что в Гребцах себе гнездо свила. Мужики погудели недолго, и пошли к дороге обратно готовиться. А мы, по просьбе Олега, отправились к заключённым.
Вот каким тупым надо быть, чтобы продолжать орать про род свой благородный да князя, что по его слову сюда придёт и всех нас побьёт! Именно об этом надрывался хмырь, когда мы спустились в подвалы водокачки.
— А! Ты! Вошь лобковая! Что, страшно тебе!? Отец с Рюриком придёт — на коленях приползёшь, ноги целовать будешь! Небось, уже войско его под стенами стоит, пришёл заранее просить. Ну, падай, я жду! — сидит хмырь в клетке, меня увидел — орет, подручные его также поддакивают.
Из-за моей спины вышел Олег.
— Что ж ты, пёс вонючий, замолчал!? — тихо произнёс Олег онемевшему пленнику, — Чего дальше Рюриком не грозишься? Думаешь, отец придёт? Пришёл уже. Вчера. Только прах развеяли.
— Врёшь… — прошипел хмырь.
— На, — Олег резко выкинул руку вперёд, бросил пояс боярский, видный такой, с каменьями необработанными, — только это от него и осталось. Как и от дружины его.