— Благородных! А не разукрашенных! — как раз надрывалась Лада, когда вошли мы, — Ой! Дядь Сереж! Тьфу, Государь! Не заметила… А ну всем построиться!
У девчёнок, конечно, не казарма, но тоже дисциплина присутствует. Воспитанницы в линию встали, мы с Федей поприветствовали их, потом опять была сцена встречи земляка-корела. Про гостинцы для всех мы объявили, и что на ужин у нас привесок будет — тоже. Отсюда уже я попросил Ладу проводить обратно к суворовцам Федю, и пошёл домой. Надо думать, что с этой Жуляной, леший её забери, делать. Думал до вечера, прочитал все данные, собранные Власом, сидел, прикидывал варианты. Отвлёкся только на поход с Федей в столовую, чтобы убедился тот что кормят ребят его нормально. Хотя и так видно, что раскабанели на казённых харчах корелы-то, это не в селе зимовать, тут нормы питания для новеньких повышенные.
Федя в состоянии лёгкого стресса после ужина пошёл со мной. Надо финансовые вопросы обсудить — содержание ребят да выплату ущерба. Засели с гостем у меня на кухне, за отваром.
— Спасибо тебе, Сергей, — Федя отбил мне поклон чуть не в пол, я так, например, не умею, — ребята присмотрены, накормлены да одеты, сдержал ты своё слово. Только вот и в другом сдержишь, с данью той. Не сможем мы тебе сразу дать, что требуешь, не обессудь. Но тут вот всем обществом собрались, все три селища, и подарок тебе вот… Прими… Да прости, если невместно тебе по чести его брать, мы люди бедные…
С этими словами Федя развязал пояс, которым тулуп подвязывал, и достал тугой свёрток. А в нем — ну прямо переливается по-всякому, блестит, красотища! Это он меха нам принёс, и судя по хвостам — бобрового. Я погладил шкурку, приятно, чёрт побери, и красиво. Как раз Зоряна вышла из спальни, тоже заохала:
— Ой! Красота-то какая! И блестит как! Где вы такое взяли?
— Это Федя нам в подарок привёз, — я крутил мех в руках, — красиво, блин! Сами делаете так? А то мы больше кожей промышляем…
— Сами, все сами, — засуетился Федя, — но если мы вот так платить будем, то долго выйдет, редко такие звери попадаются… Тут это, вот ещё, тоже передали…
Федя выложил на стол что-то завёрнутое в тряпицу. Я раскрыл — и отпрянул. На тряпице лежали… ну как бы это объяснить… сушенные тестикулы, вот что это напоминало больше всего.
— Это что и зачем? — я потыкал палочкой сморщенные комочки.
— Это струя этих вот, — Федя ткнул в мех, — зверей, значит, бобров. Она полезная и пахучая… У нас снадобья из неё делают, от хворей всяких.
Честно говоря, не слышал я чтобы тестикулы бобра, или что это вообще такое, использовали как лекарство. Разве что во всяких страшилках про алхимиков да чародеев, так там и крыло летучей мыши, по слухам, от СПИДа лечило. Поспрашивал Федю, оказалось, это не тестикулы, это внутри бобра такая штука, он из неё, когда живой, струю пахучую пускает. Я прикинул, вроде как на мускусную железу похожа, ей вроде животина территорию метит. Ну, посмотрим на её свойства, отдам в фельдшерскую, пусть экспериментируют.