Пока Мэси работала на полях вакуумных организмов, она научилась доверять пузырю тепла и воздуха, которым являлся ее скафандр, и ценить тишину голых беспощадных и ледяных пейзажей Ганимеда, что простирались под бесконечным черным небом. Случались радостные минуты, когда ее сознание замолкало, растворялось в тяжелом труде, а время превращалось в вечное сейчас, когда предметы вокруг нее — неудобный скафандр, его скрипящие, шипящие, жужжащие механизмы, поля вакуумных организмов и суровая равнина позади них — все сливалось в единое подлинное переживание.
Так протекали дни. Она спала или, лучше сказать, пыталась спать в своей камере, терпела монологи Сасаки Табаты, тупые лекции и утомительные корректирующие упражнения, забывалась в физическом труде. Однажды, по истечении трех недель из назначенного ей срока, Мэси находилась в полях вакуумных организмов. Ей только что вот уже в сотый раз сделали замечание за то, что она разглядывает пейзаж, вместо того чтобы работать, и тут на общей частоте вдруг вклинился незнакомый голос.
— Хэй, будьте же снисходительны: такой вид любого заставит забыть обо всем, — заявил мужчина.
— Как только закончите здесь, можете любоваться, сколько душе угодно, — настаивал надзиратель. — А пока что за работу.
В отличие от тюрем в Великой Бразилии, здесь, в исправительных центрах, мужчинам и женщинам разрешалось свободно общаться по общему каналу связи, в столовой и спортзале — только спальное крыло четко разделялось на мужскую и женскую половины. Позже, в тот же день, Мэси сидела за почти пустым столом вдалеке от остальных и ужинала, когда к ней подсел мужчина и сказал:
— Планета выглядит лучше всего, когда видишь ее в небе. Удивительно, не правда ли? Многие утверждают, будто Сатурн куда красивее, но Юпитер обладает неоспоримым величием, ты так не думаешь? Кстати, я Ньют. Ньют Джонс.
Ньют сокращенно от Ньютона, только я тут ни при чем — имечко не я придумывал. А ты — Мэси Миннот. Говорят, ты с Земли. Получается, мы оба здесь чужестранцы, не так ли?
Он протянул руку — удивительно было лицезреть столь старомодное приветствие. Мэси пожала ее — рука Ньюта оказалась сухощавой и прохладной.
— Откуда ты узнал, кто я? Тогда, в полях, — поинтересовалась Мэси.
— Идентификационная метка скафандра. — Ньют Джонс довольно откровенно разглядывал собеседницу, но казался вполне дружелюбным.
Он был высок и бледен, а простодушная улыбка смягчала угловатость его вытянутого лица. Мэси плохо угадывала возраст дальних, но Ньют выглядел ненамного старше ее. Может, даже на год или два моложе.