— Только сперва мне пришлось бы убедить Восточный Эдем отпустить меня.
— По сути ты им не нужна, а они тебе. В чем проблема?
— Дело в политике. Люди в Радужном Мосту по–прежнему хотят достичь хоть какого–то соглашения с Великой Бразилией. Я оказалась соринкой у них в глазу, вот меня и сослали. С глаз долой — из сердца вон. Однако они опасаются давать мне волю: вдруг я создам еще больше проблем?
— А ты можешь?
— Проблем я в этой жизни хлебнула достаточно — с меня хватит.
— Так и скажи им. Скажи, что улетишь далеко–далеко от Радужного Моста и они о тебе больше не услышат.
— Предлагаешь полететь к Сатурну?
— Почему нет?
— Я не уверена, что готова на подобный шаг.
Мэси попыталась объяснить Ньюту, что путешествие к краю Солнечной системы для нее равносильно отказу от идеи когда–нибудь вернуться на Землю.
— В Великой Бразилии мне вряд ли будут рады, разве что меня туда доставят в наручниках. Но всё ведь может измениться. Даже если нет, на Земле полно стран, развивающих космические программы, помимо Великой Бразилии.
— Ты хочешь вернуться домой, но прямо сейчас ты этого сделать не можешь, так?
— В целом да.
— Тогда почему бы не повеселиться, пока ты ждешь, когда все утрясется? — предложил Ньют.
На следующий день, когда Мэси снимала скафандр после работ в поле вакуумных организмов, к ней подошел надзиратель и сообщил, что ей смягчили приговор.
— Что значит «смягчили»?
— Это значит, кому–то вы нравитесь куда больше, чем мне, ибо я вовсе не считаю, что вы заслужили помилование. Это значит, вы немедленно идете в свою камеру и пакуете вещи — автобус отвезет вас домой.
Ньют в толпе остальных заключенных снимал и убирал свой скафандр — Мэси рассказала ему, что случилось.
— Я бы навестил тебя, когда выйду, — начал он. — Но за это меня арестуют. Меня лишили права въезжать в их убогий маленький городишко, а то вдруг я снова начну развращать молодежь. Но ты можешь найти меня в сети. Все очень просто: поищи название моего корабля — «Слон».
— «Слон»?
— В честь вьючного животного. Они еще остались на Земле?
— Понятия не имею. Может, и вымерли.
— У нас они встречаются, но только миниатюрные. Примерно вот такого роста, — Ньют поднял руку где–то на метр над столешницей. — Корабль, однако, замечательный. А еще очень приметный.
— Тогда я свяжусь с тобой, когда тебя выпустят, — пообещала Мэси.
— Ты уж постарайся, — сказал Ньют.
Возник неловкий момент — они могли обняться или даже поцеловаться, но тут надзиратель буркнул, что автобус не будет ждать вечно, поэтому Мэси стоит поторопиться и собрать свое шмотье прямо сейчас.