– Бегом! – скомандовал Михаил.
На улице темно, хоть глаз выколи, бежали на источник звука, поскольку он повторился. У одной из лавок двое мужиков фомкой замок свернули, над вторым пыхтят.
– А ну стой! – закричал Михаил.
А грабители не испугались, на патруль бросились. Да не на тех нарвались. Михаил пистолет из-за пояса вырвал и нападавшему в грудь выстрелил, почти в упор, грабитель уже в двух-трёх шагах был. Второго ударил шестопёром десятник Антип. После такого удара по шлему стальному он вминается, ломая кости черепа. А у татя шлема не было, голова раскололась, как арбуз. К Михаилу уже бегут десятники второго патруля.
– Целы?
– А что нам будет? Вы сторожей пошукайте.
Два сторожа нашлись за лавками. Один ножом убит, а второй связан и с кляпом во рту. Освободили его. Мужик аж слезу пустил.
– Думал, конец мне пришёл, Господа молил о спасении.
– Видимо, он нас и послал. Ратники мы, из Разбойного приказа, отныне еженощно город обходить будем.
За ночь ещё несколько стычек было. Всех преступников на месте злодейства застали и никого не пощадили, хотя можно было и повязать. Михаил рассудил – воздух чище будет. Он не судья, тому видаки нужны. Но преступника застали, когда он с купца шубу снимал, а перед тем кошель с пояса срезал. Да и пострадавший есть, в случае чего подтвердить сможет, что грабёж был. А по уложению судебному такое злодейство смертью карается.
За ночь так находились по столице, что к утру ноги гудели. Отправились отдыхать. По Москве опять слухи о массовых убийствах на улицах. Пожарский Михаила вызвал.
– Ты что творишь? Убитые – твоих рук дело?
– Семерых на месте злодейства застали, сопротивлялись, пришлось силу применить.
– В Разбойный приказ сторожа донесли о пятнадцати убитых.
– Стало быть, восьмерых не мы убили, а тати. Мыслю, с каждым днём преступников меньше становиться будет.
– Народ волнуется. Вот что, ты заранее маршруты распиши, где твои люди ходить будут. А я договорюсь с земской управой, ко вторым петухам подводы проедут, трупы соберут. Всё слухов меньше будет. А то до государя разговоры дойдут, нехорошо.
– Дмитрий Михайлович, дай месяц, ну два. Вычистим город!
– Быть посему!
Сторожа были двух видов. Одни наняты на службу, за жалованье владельцами лавок, амбаров, мастерских и трудились на постоянной основе. А были ещё сторожа уличные, дежурившие по очереди, без оплаты, очерёдность назначал выборный квартальный, который подчинялся городскому земству. У этих, кроме трещоток и дубинок, никакого оружия, да и не обучены. Больше пугать поставлены всяких татей. Да больше сами боялись. На ночь на перекрёстках ставили деревянные рогатки, поскольку ночное хождение воспрещалось. Собирались сторожа с четырёх кварталов на перекрёстке, так время коротать лучше и в случае нападения разбойников легче отбиться. По правде сказать, тати сторожей обходили стороной. И не потому, что боялись, просто шуму будет много, а взять со сторожей нечего. Богатый человек выставлял в очерёдность слугу, а бедный очередь нёс сам, а всё равно получалось – нищета в сторожах дежурила. Как князь Пожарский Разбойный приказ возглавил да Михаил со своим воинством по ночам улицы обходить начал, сторожа приободрились, всяко защита есть, на городскую стражу надежды мало. Иной раз сами к патрулям подбегали.