Даже по тем временам это была серьезная экзотика – частичная амнезия, но головой Витя удариться действительно мог, он даже и дома иногда ею довольно больно ударялся. По большому счету, его мама была абсолютно права и ни на йоту не отступала от правды жизни. Просто она не знала, что после этой справки Витя перестанет выходить из дома вообще.
Теперь он даже за хлебом в булочную ходил редко, а книги ему приносили на дом знакомые девушки.
– Так! – сказал он торжественно, закрыв за мной дверь в свою комнату. – Лева! Ты должен прочитать эту книгу. Если не прочитаешь, знай, что мы больше не сможем с тобой общаться.
– Потрясающе, – сказал я. – Давай ее скорей сюда.
Дрожащими руками он распаковал свою драгоценность, завернутую в газету «Труд», и положил передо мной на стол, предварительно сдунув невидимую пыль.
Это был Карлос Кастанеда.
Честно говоря, я совершенно не помню, как эта книжка называлась. Ну что-то вроде «Путешествия туда и обратно». Я пробовал потом, через много лет, найти ее в интернете, но не смог. Там не было того названия даже и близко. Хотя текстов Кастанеды в интернете миллион – но этой почему-то нет. Ее название зачем-то изменили.
Помню только, что книжка была про каких-то индейцев.
– Ладно, читай! – благоговейным голосом сказал Витя и вышел из комнаты.
Я пролистал первые несколько страниц и придвинулся ближе к подоконнику. Квартира Витиной мамы находилась на последнем этаже. Это было не очень удобно: например, во время ливня потолок отсыревал, а потом трескался. Зато здесь очень хорошо было видно небо. Небо из окна Витиной квартиры было огромным. Сейчас оно имело зловещий оттенок – зеленоватый, иссиня-черный, с багровым краем, источающее какой-то огромный смысл.
Я приезжал в то время к Вите довольно часто – потому что мне было у него уютно, во-первых, и потому что из его окна хорошо было видно это небо.
А мама Вити была рада, потому что ее волновала «способность Вити к социализации», как она интеллигентно выражалась.
И вообще она была очень добра ко мне.
– Бутерброд с сыром хочешь? – сказала она, заглянув осторожно в дверь.
– Да! – радостно сказал я и поплелся на кухню.
Витя сидел на табуретке, поджав ноги.
Он умел так делать.
– Ну что? – спросил он меня, пытливо заглядывая в глаза.
– Сильная вещь! Но язык непростой.
– Да ты что! – обиделся он. – Проще не бывает!
Я быстро прожевал бутерброд и снова вернулся к окну. Мне не хотелось читать Кастанеду.
Я машинально подвигал Витины книги на столе и мгновенно нашел «Технологию власти» Авторханова, открыл ее и вдруг увлекся.