Вот так это и началось…
Потом были и другие важные события, сыгравшие определенную роль в ее жизни: например, когда Саркисян не взяли в поездку в Чехословакию в девятом классе из-за «очень плохого поведения», Лера тоже отказалась ехать из солидарности, и в результате Саркисян поехала, а она нет, потому что мама Саркисян «все-таки договорилась». Или, например, когда она влепила пощечину сыну кагэбэшника Бабченко, который обозвал ее нехорошим словом, и он ударил ее в ответ, и они подрались, повалились на пол, покатились, расцарапывая друг другу лица, и весь класс их разнимал, или когда она села за парту к Иванову, который написал заметку в «Московский комсомолец» о том, что их класс не дружный, потому что они не навестили в больнице учительницу, у которой случился инфаркт, а они просто не знали, где она лежит, и все в классе ему объявили бойкот, никто с ним не разговаривал, а она взяла и пересела к нему за парту, Иванов смотрел на нее молча, не понимая, что нужно делать в такой ситуации, а она гордо сидела, чувствуя напряженной спиной, как все ее ненавидят, ну и так далее, и так далее, и так далее…
При этом ее постоянно куда-то не брали или пытались не взять: в комсомольцы ее сначала категорически не брали, пока не вмешался отец и не пошел к директору, «а то бы не видать ей института как своих ушей», в Чехословакию ее не взяли, в Полиграфический институт ее не взяли, первые ее рисунки, которые она нарисовала для журнала «Пионер» тушью к рассказу писателя Баблояна, тоже не взяли, причем с какой-то очень обидной формулировкой, но она как-то не очень обо всем этом переживала: было очевидно, что возьмут все равно, возьмут обязательно, мир звенел и расступался перед нею, как волшебный лес, когда она вспоминала те времена, то сразу представляла себе эти камзолы из тонкого вельвета «а ля Мик Джаггер», темно-синий и бордовый, с огромными блестящими пуговицами, которые она сама сшила по картинке из журнала «Роллинг Стоун» и в которых была, конечно, чудо как хороша – и это были не субъективные, а вполне объективные данные, потому что вокруг нее, куда бы она ни приходила, постоянно крутились красивые взрослые мужчины: журналисты, редакторы, фотокорреспонденты, и из этих ежевечерних приглашений на «просмотры», на вернисажи, на премьеры надо еще было как-то выбирать, что было крайне непросто – хотелось ведь после школы буквально всюду. Правда, замуж она в первый раз сходила как-то крайне неудачно, но это было уже все равно… Жизнь на этом не закончилась.
В 1983 году она поехала в мае в Коктебель, почему-то одна, и на вокзале ее сразу зацепили какие-то молодые ребята, Боря, Миша, Володя, все как на подбор с густыми черными бородами, страшно веселые и сразу ей чем-то понравившиеся. Они быстро определили ее к «правильной хозяйке», пригласили вместе столоваться, потом пригласили пить разливное вино, и она как-то легко и плавно вписалась в эту компанию, тем более что компания эта ее, конечно, мгновенно поразила.