Проезд этот, надо сказать, был когда-то известен всей культурной Москве – а именно потому, что начиная с 70-х годов ХХ века здесь было новое помещение издательства ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия». Высилась над окружающим ландшафтом неприятная стеклобашня в двадцать этажей (так советские архитекторы представляли себе актуальные тенденции), причем совершенно отвратительная и снаружи, и внутри, и тем не менее в ней рождались и умирали самые разные творческие биографии.
…Но, впрочем, сейчас не о них речь.
Работал тут в 80-е годы и я – в скромном журнале «Вожатый», заведующим отделом эстетического воспитания, и в моем кабинете, в узкой комнате-пенале, в углу стояло старое пианино.
Пианино тут стояло не просто так, а потому что ко мне в отдел эстетического воспитания приходили разные авторы, в том числе и композиторы пионерских песен, они приносили свою творческую продукцию, так сказать, – свои клавиры, причем очень часто они эти свои творения сами пели, исполняли, и вот тогда-то в моем пенале собиралась вся редакция и с умными лицами их слушала.
Музыкальным редактором работал при мне сначала старенький композитор Иорданский, автор знаменитой песни «У дороги чибис», а потом еще другой композитор, тоже очень хороший, не буду называть его фамилии, чтобы он не обижался. Музыкальный редактор получал в месяц пятьдесят рублей за свой труд.
Музыкальные редакторы просматривали клавиры песен, иногда кое-что подправляли, какие-то ноты, что каждый раз приводило меня в восторг и некоторое изумление – как можно редактировать ноты, я не понимал, – и затем отдавали клавир уже для чистовой переписки.
Собственно, в этом и состояла моя работа. Конечно, помимо песен в разделе эстетического воспитания публиковались также фельетоны, очерки, композиции для агитбригады, загадки, шарады, веселые пионерские стихи и другие разножанровые произведения, но все-таки песни – они были важнее всего.
Без песни журнал выйти просто не мог. Песня печаталась в самом конце номера (журнал выходил ежемесячно), на очень почетном месте. Она подбиралась по сезону. Композиторы очень тщательно работали со словами. Написать песню для пионерского хора вообще было очень непросто, чисто технически. Таких композиторов на весь Советский Союз было раз-два и обчелся.
Поэтому когда ко мне в кабинет пришли композитор Аркадьев и поэт Свиридова (они были мужем и женой) и Свиридова запела слегка истошным голосом:
Траляля-ляляляля-траляляляля!
В хорошем настроении мы едем в лагеря! —
…я оказался, если честно, в слегка затруднительном положении. Я просто не знал, что делать. С одной стороны, это были заслуженные, уважаемые люди, с другой стороны, напечатать это я не мог.